– Не уйдёт, братан, падла буду, – пообещал он. Хотелось как-то ещё закрепить момент, и он спросил: – Вадик, а про живую воду это точно?
– Ну, она не вода… Я её своими глазами видел. У меня шрам был – один мазок, и нету шрама. Чистая рука. Не вода, а как будто холодец, но не плоский, а пузырьками, маленькими, большими.
– Как в «Том и Джерри»?
Фенимор сразу понял.
– Да! Ёрзает так, шевелится. Но тёплое. И мазал я, прикинь к носу, не в Зоне, не на «нейтралке», а в Беженске. На Земле, то есть. Понял? Долгий ништяк. И шрам не вернулся. Этой штуки начерпать – и можно просто по жизни сесть на краешек и ножки свесить… Это миллионы, Серёг. Какой там – «миллионы», блин?! Это… В общем, вынес его один ходила оттуда, это точно.
– А его в артель?
– Не дай бог. Он мёртвый. Вышел в наряд как-то вечером. В город. И всё.
– Бля, как в книжке, точно. «Ушёл в Зону, в Институте рвут волосы»…
– Это в вашем сраном «Пикнике на обочине», что ли? – с отвращением спросил Фенимор. – Вы задолбали, читатели. Сука, дожили. Пацаны читают! Ты бы лучше, братан, читать бросал, а не курить.
– Ну, это твоё мнение… А кто мёртвый, я знал?..
– Паша-Маз.
– Твою же мать… И ни карты, ничего?
Фенимор отрицательно цыкнул зубом.
– И сам холодец пропал?
Фенимор цыкнул положительно. Взял со стола свой автомат.
– Пошёл я. Выгляни, Серёг, на всякий. Кстати, ты прочухал? На полкило вокруг «Труб» ни души. Кроме Рыбачки. Петрович, что ли, жути нагнал? Он может.
Набис ответил, что прочухал (пустота в округе, действительно, ощущалась, только какие-то тела в самом баре теплились), просьбу выполнил, глянул, махнул рукой Фенимору. Больше они не сказали ни слова. Фенимор быстрым плавным шагом ушёл налево, в сторону Волгограда, а Набис вернулся на скамеечку под навес.
Настроение у него было отличное.
Архив Шугпшуйца (Книга Беды)
Файл «Петрович-19»
Отрывок
– У меня, Сёма, было много причин сразу пойти на сотрудничество с новым комендантом. Ради интереса обскажу тебе несколько из них. Сам решай, какая главней. Решишь – скажешь, посмеёмся. Во-первых, в смаглеров без предупреждения стреляла охрана на периметре, и это всех страшно бесило…
ГЛАВА 3
Он сразу поставил часы на час пять минут. Тут важно было не точное время, а измерение объективных промежутков. Заходить в «Две трубы» ему никто не запрещал, он сам себе запретил. Примерно в час сорок из бара беззвучно и без предупреждения вышел Папаша. Набис не шевельнулся, хоть и жутко ему стало. Железный пол в предбаннике бара гремел под ногами у любого, как ни старайся, будто нарочно таким сделан был. Папашу он не услышал вообще. По воздуху Папаша летал, что ли? Папаша постоял рядом, нависая, посветил на Набиса своими иллюминаторами, пока Яна крепила на козырёк своей корзинки занавесочку от дождя. Перед тем как закрыться, сказала: