Из Фонтенбло до Парижа четыре часа, посвященные прощальной любви, пролетели очень быстро. Я остановился на мосту С.-Мишель около часовщика, у которого купил часы, не выходя из коляски. Я дал их Адели. Я оставил их у отеля на углу улицы Урс и сказал Моро прийти за своим чемоданом в отель Монморанси, улица Монморанси, где решил остановиться. У меня были соображения не селиться у м-м д’Юрфэ. Я быстро переоделся и направился к ней обедать.
Я выгоняю из Парижа моего брата аббата. М-м дю Рюмэн в результате моей кабалы возвращает себе голос. Дурная шутка. Ла Кортичелли. Я увожу маленького д’Аранда с собой в Лондон. Мое прибытие в Кале.
М-м д’Юрфе встретила меня криком радости, сказав маленькому д’Аранда отдать мне запечатанную записку, что она ему передала утром. Я ее распечатываю и читаю, после сегодняшней даты:
«Мой Гений сказал мне сегодня утром на рассвете, что Галтинард приедет из Фонтенбло и что он придет сегодня обедать со мной».
Это факт. Сотня вещей в этом духе случилась со мной в моей жизни, достаточно, чтобы иному вскружило голову. Они меня удивляли, но, бог свидетель, не заставили поверить во вздор. Ссылаются на факты, когда случалось угадать, но не говорят о сотне других, когда предсказания не выполнялись. Мне вздумалось пойти на пари, не далее чем шесть месяцев назад, что собака окотится завтра пятью щенками – кобелями, и я выиграл. Все были удивлены, за исключением меня.
Я восхитился, естественно, ученостью Гения м-м д’Юрфэ, и порадовался хорошему здоровью, которым она пользовалась при своей беременности. Уверенная в том, что я должен прибыть, она отправила известить всех, кто должен был с ней обедать, что она больна. Мы обедали с юным д’Аранда и провели весь остаток дня в разговоре тет-а-тет, решая, каким образом мы должны уговорить маленького шалунишку добровольно поехать в Лондон. Ответы оракула были все темны, так как я сам не знал, как поступить. Нежелание м-м д’Юрфэ самой сказать ему это было столь сильно, что я не мог решиться заставить ее это сделать. Я перенес решение этого вопроса на следующий день и покинул ее, заверив, что до своего отъезда в Лондон буду приходить к ней обедать каждый день. Я пошел в Итальянскую Комедию, где увидел м-м де Рюмен, которая была рада видеть меня вернувшимся в Париж и умоляла прийти к ней завтра, так как ей очень нужно было мнение оракула. Мое удивление, однако, было велико, когда я увидел балет и между фигуранток – ла Кортичелли. Мне захотелось с ней поговорить, не вследствие любовных чувств, но – любопытствуя узнать о ее приключениях. Выходя из Комедии, я увидел Балетти, который ушел из театра и жил на свой пенсион; он рассказал мне, где она живет, о жизни, которую она ведет, и о состоянии ее дел. Она была в долгах и не могла их оплатить.