). Из этого темного окна выходил очень свежий ветер, и даже очень сильный и способный нанести вред здоровью кого-то, кто находился бы пред ним долгое время. Это отверстие находилось в конце каменной лестницы, уходящей более чем под сотню градусов (sic!) в грот, где имелся источник текущей воды, всегда холодной как лед. Донна Лукреция мне сказала, что я очень рисковал бы, если бы спустился в грот, предварительно не одевшись, как холодной зимой. Я никогда не был настолько недоверчив, чтобы пренебречь опасностями такого рода. Милорд Балтимор бы посмеялся нал этим. Я сказал моей дорогой подруге, что хорошо представляю, как это чудо должно действовать; итак, мы пошли в сад, который отделялся от более обширного, общего для трех других семейств; но в этом было все, что можно пожелать самого изысканного из цветов, насыщающих ароматами воздух, водных источников, кабинетов, увешанных раковинами и уставленных канапе, укрытых пледами, как нельзя более нежными. Большой бассейн глубиной более десяти туазов (
~20 м) содержал рыб двадцати различных видов всех расцветок, которые плавали и сновали там, услаждая своим видом и не опасаясь жадности гурманов, которые хотели бы их поймать и сожрать, подплывали и ускользали буквально из рук тех, кто подплывал к ним на поверхности их убежища. Аллеи, покрывавшие этот прелестный рай, укрывались под сенью виноградных лоз и тяжелых гроздей, укрытых между листьев, и фруктовые деревья образовывали направо и налево колоннады, которые их поддерживали.
Я сказал дорогой Лукреции, которая наслаждалась моим счастливым видом, что не удивляюсь что этот сад производит на меня более сильное впечатление, чем виноградники Тиволи и Фраскати, потому что обширные пространства скорее поражают, чем услаждают душу. Она рассказала мне в течение получаса о всей безмерности счастья, которое досталось ее дочери, и обо всем достоинстве маркиза, который, для своего возраста, пользовался отменным здоровьем. Его единственное несчастье, от которого он, однако, имел силы отвлечься, состояло в отсутствии наследников; его философия не могла его в этом утешить, потому что среди десяти или двенадцати племянников, что были у него, он не мог найти ни одного, достойного быть отмеченным, ни по виду, ни по уму.
– Они все некрасивые, – сказала она, – унылые и воспитаны как крестьяне, из-под палки, невеждами-священниками.
– Но наша дочь, действительно ли она счастлива?
– Очень счастлива, несмотря на то, что не может найти в своем муже, которого она обожает, любовника, который был бы ей нужен по ее возрасту.