Краулер выехал на обрыв, и Толя Обозов весело произнес:
— Тпр-ру-у! Пойдемте, Жерар Николаич! Покажу вам самый потрясающий вид!
Москвичев хмыкнул и слез с сиденья. Откровенно говоря, ему больше хотелось поваляться на диване перед СВ, поглядеть какую-нибудь постановку, а не таскаться по Марсу, но положение обязывало. Он тут не кто-нибудь, он — спецуполномоченный!
Москвичев вышел на край обрыва и глянул в распахнувшийся простор. Перед ним разлегся величайший из каньонов — Долина Маринер. Почти на пять тысяч километров тянулся он от разломов Лабиринта Ночи, растягивался, где на сто, а где и на шестьсот кэмэ, опадая вглубь, настолько же, насколько выпирает ввысь Джомолунгма.
Круча, обрывавшаяся у ног Москвичева, пугала до дрожи — он стоял на высоте Эльбруса! Но зато, какой вид! Противоположного края Маринера глаз не достигал, но до половины каньон все-таки открывался, мешая пласты желтой глины с дюнами красного песка, глубокие промоины обнажали слоистые откосы темно-коричневого цвета, а древние лавовые поля добавляли в палитру серые и черные тона. Но самое поразительное открывалось глазам слева — там, заполняя все дно Долины, плескалось огромное озеро, одно из четырех, разлившихся по каньону. Волны его казались белесыми.
— Это углекислый газ белит, — объяснил Обозов, — его много растворилось в воде… В земных морях она соленая, а у нас — газированная! Когда купаешься, шипит…
— А можно купаться? — оживился Москвичев.
— Вообще-то купание не поощряется — холодновата водичка… Но все купаются, когда врачи отвернутся!
— Понятно… — улыбнулся Москвичев. — Надо же…
— Да! — гордо произнес Обозов. — А что вы хотите? Проекту «Марс» полтораста лет уже! Я вам покажу старые снимки! Сто лет назад все было затянуто облаками, туман висел, снег с дождем шел… Попадешь под такой — полдня отмываешься! В нем пыли было больше, чем воды! А сейчас нормально… Атмосферные заводы уже остановлены, кислороду и так хватает. Реки по старым руслам потекли… Тут, — он обвел рукой Долину, — появились самые первые лужи на Марсе! А скоро все озера сольются, и придется нам Долину переименовывать в Море!
Москвичев поднял голову — в светло-голубом, словно вылинявшем, небе бежали реденькие облачка. Раньше он никогда не интересовался делами на Марсе. Солнечная система всегда казалась ему скучной, освоенной территорией. Москвичева влекли звезды.
— А пыльные бури? — проявил он осведомленность. — Бывают?
— Пытаются! — ухмыльнулся Обозов. — Мы их гасим. Недавно сдали макропогодную станцию в долине Хеллас — бури чаще всего из нее задували…