В такой ситуации самозваный император мог бы признать свое поражение и отказаться от мятежа. Тем более что число его сторонников начало сокращаться. И если бы он так сделал, это было бы во благо империи. Но лично для него это означало бы либо изгнание, либо, что более вероятно, пленение, ослепление и даже смерть. Поэтому он продолжал борьбу и искал помощи вне границ империи. В июле 1342 года Кантакузин заключил договор с одним из соседних православных правителей, королем Сербии Стефаном Душаном, который предоставил ему войска. Он также обратился к своему старому другу Умуру, эмиру Айдына, который в конце 1342 года высадился во Фракии с большой армией. Помощь союзников обнадежила Кантакузина, но они не помогли ему выиграть войну. Сербское войско было невелико, а Умуру с его армией пришлось срочно возвращаться домой, чтобы защитить свой эмират, так как события там приняли неожиданный оборот. Венецианцы были серьезно встревожены пиратскими нападениями на их корабли из столицы Умура в Смирне. Они убедили Папу объявить Крестовый поход против Айдына, и в 1344 году христианский флот атаковал и захватил порт. Вернувшись из Фракии, Умур погиб в битве с крестоносцами в 1348 году. Больше помощи с этой стороны ждать не приходилось.
А война во Фракии продолжалась. Противоборствующие армии маневрировали и кружили, захватывали города и деревни и теряли их. К 1345 году стало ясно, что Кантакузин берет верх. Ему удалось взять Адрианополь, а оттуда было удобно совершить бросок на Константинополь. Но пока ему не хватало сил, чтобы нанести решающий удар. И тут очень кстати к нему в Адрианополь прибыли посланцы из Прусы, столицы османского эмира Орхана. Они приехали с предложением выдать замуж за их эмира дочь Кантакузина Феодору. Кантакузин был в восторге: османские войска когда-то уже помогали ему, но этот брак сулил куда более широкие возможности. Летом 1346 года через доверенное лицо в Силимврии он был заключен. Около восьми месяцев спустя гражданская война наконец завершилась, когда кто-то из тайных сторонников Кантакузина открыл городские ворота и его войска захватили Константинополь.
* * *
«Теперь остается, – писал монах Иоасаф, говоря о себе в третьем лице, – рассказать, что было достигнуто Кантакузином в бытность его императором». Он не скрывал того, что наследство Иоанну VI досталось непростое. Долгие годы гражданской войны превратили «великую империю ромеев в бледную тень былого величия». Она была фактически разорена. Когда в мае 1347 года Кантакузина короновали, диадема у него на голове была украшена не драгоценными камнями, а цветными стеклышками. Настоящую корону и церемониальные одежды регенты отдали венецианцам во время гражданской войны в качестве залога для получения кредита. На пиру гости ели из оловянной и глиняной посуды, потому как золотая и серебряная ушли в том же направлении, что и драгоценные камни. Казна опустела, и пополнить ее было непросто. Таможенных пошлин, которые когда-то приносили огромный доход, стало гораздо меньше, потому что многие из торговых кораблей, приходивших в Золотой Рог, бросали теперь якоря в генуэзской Галате, а не на византийской стороне, и платили пошлины там. Утрата Малой Азии означала, что увеличить доход можно было, только обложив еще более тяжкими налогами жителей остальных территорий – Фракии, Македонии и Пелопоннеса. Кантакузин попытался облегчить это бремя, введя налог на предметы роскоши, такие как вино, и решил проблему венецианского кредита, просто прекратив платежи, так что отданные в залог драгоценности так никогда и не вернулись в Византию, но ничто из этого не могло исправить тяжелую финансовую ситуацию.