было оборачиваться, чтобы не увидеть мертвецов, идущих по следам. В Уэльсе говорили,
что в эту ночь призраки караулят у каждого перелаза. На крыльце ставили для мертвых
специальную еду, называемую bwyd cennad y meirw (букв. «пища головы мертвеца»),
двери оставляли незапертыми, а прежде чем лечь спать, домочадцы прибирали у очага,
чтоб все было готово к визиту умерших родичей.
Совсем иначе отмечался этот праздник в Шотландии, хотя суть его оставалась той же. Это
была ночь «зла и беды», и внушаемый ею ужас намеренно усиливался особыми
ряжеными, персонифицировавшими духов умерших: неженатые молодые люди в
одиночку или группами разгуливали по деревне, с закутанными или зачерненными
лицами, в белых одеждах или задрапированные в солому. В эту ночь исчезала граница
между живыми и мертвыми, а до некоторой степени и между полами, потому что юноши
переодевались девушками, а иногда и девушки переодевались юношами. Всеобщий хаос
еще усиливался злыми проказами. Ряженые врывались в деревенские усадьбы, уносили
прочь плуги, повозки, а иногда и ворота, а затем бросали в канавы и пруды, лошадей
уводили со двора и бросали на чужих полях. Покушались даже на мир и покой дома двери
сотрясались от ударов капустных кочанов, украденных на чужих огородах, дымоходы
забивали торфом, сквозь замочные скважины пускали дым в комнаты.
В эту же ночь традиционно практиковали разного рода гадания; именно в канун зимы
можно было узнать, каким будет весь год, кто женится или выйдет замуж и за кого. В
Уэльсе храбрец, рискнувший уединиться в церковном притворе, слышал в полночь голос,
выкликающий имена тех, кто умрет в течение года, но это было опасно, потому чтосреди
имен обреченных всегда можно было услышать и собственное имя. Девушки в эту ночь
обыкновенно гадали о женихе, однако и тут смерть всегда пряталась за углом: вместо
лица будущего мужа можно было увидеть гроб. Интересно, что в традиционной технике
этих гаданий обычно фигурировали орехи и яблоки — плоды двух деревьев,
ассоциируемых кельтами с Иным миром.
Осмысление Нового года как своего рода вневременья, момента, когда прежний порядок
исчерпал себя, а новый еще не создан, характерно для многих регионов, однако в других
странах это отношение, скорее, воплощается в желании победить хаос, а не дать ему
воцариться. В празднике же Халлоуина намеренное стирание границ между живыми и
мертвыми, между мужчинами и женщинами, между своим добром и чужим, а в гаданиях