— между настоящим и будущим символизирует возврат хаоса. Знаменательно, что «день
и ночь», которые Мак Ок в вышеупомянутой повести отождествляет с временем вообще,
это день и ночь Самайна. В дохристианской Ирландии этот день имеет отчасти природу
вечности. Отвлекаясь от костров, приходится признать, что о позитивной стороне
обрядности Самайна мы, к сожалению, почти ничего не знаем, — до наших дней это не
дошло. Халлоуин открывает зиму, и многое из сверхъестественного этой ночи, когда
человек кажется бессильным в руках судьбы, продолжает доминировать до рассвета
следующего времени года — лета.
Праздник же Кануна лета имеет как положительный, так и отрицательный аспект. Да, в
этот день феи тоже могут нанести человеку вред, а ведьмы безнаказанно могут украсть
молодняк и будущий урожай, но все же, как бы ни была опасна ночь Кануна лета, ее
опасности совсем иные, в ней нет жуткой близости сил смерти, которая отличает ночь
Халлоуина. Иной мир не вторгается в этот мир; удача человека в будущем году, может
быть, и висит на волоске, но все же он не сталкивается лицом к лицу с неотвратимой
судьбой. Более того, можно принять действенные меры, чтобы отвести беду. Разрешено
следить за тем, чтобы колдуны не украли молоко первой дойки и не зачерпнули воды из
колодца на заре первого майского дня; есть и другие способы отвести угрозу колдовства
— например, отказ делиться водой, пищей или огнем. Ветки рябины, укрепленные над
входом в дом и хлев, отгонят колдунов и фей. И если в фольклорных источниках
содержится относительно мало сведений о том, что происходило в первый день зимы, 1
ноября, то опасности Кануна мая — всего лишь прелюдия к радостям первого дня лета,
а это и любование восходом солнца с вершины холма, и купание в утренней росе, и питье
воды из колодца перед рассветом, и собирание листьев и цветов, и украшение одежды
зеленью, а не соломой. То был рассвет нового, упорядоченного дня; солнце в этот день
вставало рано, и люди тоже, а их ритуальная рачительность и бережливость к имуществу
составляли резкий контраст хаотическому, разрушительному разгулу ночи Халлоуина.
3
Если базовой для кельтской концепции времени была двухчастная структура, то смысл
других временных моделей, предполагающих четырехчленное деление (дня — на утро,
день, вечер и ночь; месяца — на четверти; года — на весну, лето, осень и зиму),
выходил за пределы чисто временных представлений. И моментам, знаменующим