Заметим, что я мог бы вести себя и так же, но это маловероятно и не влияет на общий вывод. В каких-то мыслимых сценариях я вел бы себя так же, но в большинстве подобных сценариев я вел бы себя по-другому. Чем же можно было бы объяснить различия в моем поведении?
Моя физическая составляющая ничем не отличалась бы от той, что имеется в наличии. Значит, различия в поведении можно было бы объяснить только различием ментальных состояний. Это означает, что они реально влияли бы на мое поведение. Соответственно, если и в данной ситуации я веду себя так, а не иначе, то особенности моего нынешнего поведения тоже должны объясняться наличием у меня именно таких, а не других ментальных состояний. А из этого следует, что мои приватные ментальные состояния влияют на мое поведение.
5
Таков аргумент, а теперь подумаем о возможных возражениях на него. Можно попробовать атаковать его посылки, можно утверждать, что, несмотря на истинность посылок, вывод не проходит. Наконец, можно попробовать сказать, что, хотя посылки по отдельности истинны и вывод формально верен, все же по каким-то причинам они не могут одновременно выполняться.
Критика посылок в том виде, в каком они сформулированы, кажется почти безнадежным делом. Если бы посылки были представлены в более сильной форме, они, конечно, были бы просто неверными. К примеру, если бы вторая посылка говорила, что память всегда отображает наше прошлое, или третья — что различие ментальных состояний всегда связано с поведенческими различиями, то их нельзя было бы принять. Но они выражены более мягко, и именно в таком виде они достаточны для окончательного вывода.
Впрочем, достаточны ли? Мы могли бы попробовать сыграть именно на том, что эти посылки допускают исключения. Память может формировать неточный образ прошлого, и корреляция ментальных состояний с поведением не является полной. К тому же, быть может, все же не все события могут вызываться разными причинами, и если так, то я, возможно, не мог бы прийти к моему нынешнему состоянию другим путем, отличным от актуального.
И даже если бы я реально мог прийти к этому состоянию иначе, память, возможно, обманула бы меня и нарисовала именно тот путь, который она рисует сейчас. Или, если представить, что у меня есть идентичные в физическом смысле двойники, пришедшие к своему нынешнему, идентичному с моим физическому состоянию иными путями, то, быть может, несмотря на различия наших воспоминаний в прошлом, при сближении, а затем и совпадении (качественном, не нумерическом) наших физических состояний происходит исчезновение тех воспоминаний, которые отображали различные стороны наших различных путей, и после такой «частичной амнезии» мы, как предположил Д. Чалмерс