— Не прикидывайся дурачком, — урезонила его Вомб. — Указ Определителя разрешает половую жизнь только с двадцати одного года.
— А хоть бы и так, — обиженно пробормотал Лапец, которому сегодня явно ни в чём не везло.
Мне наскучила эта канитель и я ввернул им свой вопрос:
— А вы не объясните, почему Владимир Тишков проходит у вас как Пьянчужка?
— Ну вот, ещё один умник объявился! — пробурчал Лапец.
Вомб выжидательно посмотрела на Элеонору, а та, вцепившись ногтями с иссиня-чёрным маникюром в папку, неуверенно переступила с ноги на ногу и обратила взор на Хенду.
Хенда со свистом выпустила воздух из прокуренных лёгких.
— А почему ты проходишь как Лохмач? — вопросом на вопрос ответила она и снисходительно пояснила: — Фиксируем первое, что приходит в голову. Ты вот растрёпанный, как вязанка хвороста, поэтому тебя сходу записали Лохмачом. А вообще кличка может даваться с учетом анатомических, психологических и других особенностей клиента. Володя Тишков большую часть жизни пропьянствовал, его и занесли в каталог как Пьянчужку. Но это не значит, что у него не было других грехов и пороков.
— Ну каких, например? — с неподдельным интересом спросил въедливый Лапец.
Хенда кисло усмехнулась.
— Лапец хочет доказать, что его новый клиент самый трудный из всех ранее поступавших к нам, — обведя взглядом присутствующих, пояснила она и повернулась к карлику. — Ты разве забыл, что самый трудный клиент тот, которого стригут и бреют в данный момент?
— Постричь бы Лохмача не мешало, — вклинилась Вомб.
— Побрить тоже, — подхватил Лапец. — А то девкам колко станет, когда он начнет им ликарить.
— Ох болван ты болван! — сокрушённо покачала головой обезоруженная Хенда. — Действительно, как бы он не занёс нам педикулёза, Вомб, — по инерции проговорила она.
— Пердикулёз Лохмач уже занёс, за что и схлопотал, — криво ухмыляясь, сообщил Лапец, которого в свете перспективы покатиться каким-то там клубком прошиб словесный понос.
— Тебе говорят: педикулёз, — принялась запоздало просвещать его матушка Вомб.
— Это когда с детишками трахаются, что ли? — не унимался как на пиру во время чумы Лапец.
— Педикулёз — это вшивость, — ангельским голоском оповестила не выдержавшая Элеонора.
Вомб ласково огладила карлика по ухабистому черепу.
— Понял? А если понял, помалкивай: лысым вшивость грозит в последнюю очередь.
— А может, потому тебя и постригли наголо, что завшивел? — неумело пошутила Хенда.
— С такими клиентами не только завшивеешь, — горестно вздохнул Лапец.
— А ты поменьше распускай руки, и всё будет в порядке, — серьёзно посоветовала Хенда.