– Прошли, кажется, – выдохнул Петер. Правую его кисть по-прежнему покрывала чёрная короста; большие куски её то и дело отваливались, обнажая сочащуюся тёмной кровью плоть, так что видны были суставы.
– Ещё немного, ещё чуть-чуть, – согласилась с ним упырица.
– Что-то даже и не верится, – хищно прошипел Грегор. – Видать, растяжки кончились. Ну, держитесь теперь, охотнички, много вы навоюете без ваших хитроизмысленных причиндалов-то…
Впереди забрезжил свет, пробивавшийся сквозь бойницы внутри округлой пещерки. Морриган оскалила клыки.
– Все вместе, разом, за мной.
В проходе полыхнуло, да так, что вампиры почти ослепли. От грохота звенело в ушах, в голове всё плыло. Из-за поворота вырвалась человеческая фигура, в одной руке – секира, в другой – какое-то сложное устройство, на манер аптекарской склянки, только всё утыканное штифтами и зубчатыми колёсами.
Устройство угодило прямо в грудь ослеплённому и оглушённому Грегору, которому и так уже досталось сегодня. Что-то щёлкнуло, хряпнуло, хрустнуло, и вампир вдруг заорал так, словно с него живым сдирали кожу.
Брошенный в него механизм ловко выпустил несколько зажимов и крюков, вцепился в упыря, зажужжало, раскручиваясь, самое настоящее сверло, вбуравливаясь в плоть. Грегор попытался было сшибить его, сорвать, но рука его повисла, обожжённая о серебряное покрытие штифтов и связок.
Острие всунулось ему прямо в грудь, раздалось шипение, механический поршень вдавливал в рану содержимое скляницы, и было там не несколько капель, а, наверное, целая пинта.
Целая пинта отборной алхимической кислоты пополам с толчёным серебром.
Вампирам сегодня уже довелось испробовать этой гибельной для них смеси, но только сейчас Грегору перепала полная порция.
Аппарат сделал своё дело, зажимы разошлись, устройство отлетело в сторону – потому что Грегор выл и катался по полу от стены до стены, пытаясь ладонями зажать быстро расширяющуюся чёрную впадину прямо в середине грудной клетки.
Петеру достался удар секирой, почти раскроивший ему голову, стесавший левую сторону черепа вместе с ухом, разрубившей плечо и глубоко ушедший через ключицу в грудь.
Морриган поймала целый веер стрел, в упор выпущенных из пары арбалетов – ученик не отставал от мастера.
Обливаясь тёмной кровью, Петер молча рухнул. Он ещё оставался жив, вампирья сущность отчаянно боролась; но пока что – не боец.
На ногах осталась лишь Морриган.
Выглядела она жутко – вырвавшийся из склепа мертвяк. Сожжённое до кости лицо, крошечные, с лесной орех, глаза, ворочающиеся в мешанине жил, оказавшихся более стойкими к кислоте.