Златовратский тоже расплылся в ослепительной улыбке:
— Очень рад, что мы близки к взаимопониманию. Видите ли, Игорь Андреевич, пресса — это прежде всего общественное мнение. В какой-то степени у нас с вами одна задача: выявлять виновных и защищать невиновных. Я немного упрощаю, но суть остаётся. Вы меня поняли, надеюсь?
— Понял. А теперь поймите меня. Как мне кажется, вы хотите вынести на суд общественности ещё не законченное дело?
— Ну, если это будет крайне необходимо. Да и то, в самых общих чертах. Я же понимаю, что работа ваша тонкая.
Многое вы не имеете права разглашать.
— Как же общественность вынесет своё мнение, если она не знает конечного результата расследования?
— Я же вам говорю: общие черты, направление, в конце концов, моральная подоплёка случившегося. Потом, не обязательно материал всплывает на страницах печати. Мы посмотрим, может быть, автор письма не прав.
— Значит, вы хотите уже дать определённую оценку работе следователя?
— В какой-то мере.
— И как же мне после этого заниматься расследованием дальше?
— Ради бога, никто в ваши секреты не лезет.
— Я говорю не только о себе. Вообще. Как сохранить следователю объективность, если его берутся направлять, когда он ещё сам не дошёл до истины, и направлять люди некомпетентные?
— Позвольте, — запротестовал Златовратский. — Конечно, я не следователь. Но, если вы следите за центральными газетами, могли читать мои корреспонденции о судебных делах.
— Я читал.
— Ну и что скажете?
— После суда — пожалуйста. Когда вынесен вердикт:
виновен или не виновен подсудимый. Тогда опубликование материалов, их нравственная, социальная и общественная оценка в печати правомерна. До этого, на мой взгляд, — противозаконна. Вы законы знаете?
— Разумеется.
— Значит, вы должны были усвоить: виновность определяет только суд. На основании предварительного и судебного следствия. Разобраться во всех сложностях дела очень трудно.
Златовратский не хотел сдаваться:
— Но ведь никто не застрахован от ошибок,
— Верно.
— Если общественное мнение поможет избежать ошибки, что тогда?
— А если ещё больше запутает?
Корреспондент пожал плечами:
— Истина рождается при столкновении мнений. Вам не кажется, что мы немного абстрагировались от предмета разговора?
— Нисколько.
— Как же нам разобраться, прав автор письма, из-за которого я здесь, или нет? Я ведь тоже на работе. Войдите в моё положение. — Он с мольбой посмотрел на меня. — Ведь это и в ваших интересах.
— Без знакомства с материалами дела разве можно разобраться во всем?
— К сожалению, нельзя. Если вы уверены в своей правоте, то должны пойти мне навстречу, — настаивал корреспондент.