— Утром вас называли Бухнер. Но, если бы у меня была такая фамилия, я тоже быстро сменил бы ее.
Указал ему на стул.
— Будьте моим гостем. Советую попробовать великолепный суп.
Он уселся, неестественно выпрямившись.
— У меня нет настроения участвовать в твоих глупых представлениях, — он достал бумажник. — Вот мои верительные грамоты.
Он подвинул ко мне по столу кусочек бумажки. Я развернул ее: это была левая половинка банкноты достоинством в сто крон. В свою очередь я достал другую половинку и приложил к той — подошли друг к другу идеально. Я посмотрел на него.
— Ну что ж, мистер Грэхем, кажется, все сходится. Чем могу служить?
— Я пришел за пакетом. Больше ничего.
Я с сожалением покачал головой.
— Ты же ведь лучше знаешь.
Он скривился.
— Что ты хочешь сказать?
— Я не могу дать тебе пакет, потому как его у меня нет.
Он нервно пошевелил усами и пронзил меня ледяным взором.
— Не валяй дурака, Стюарт. Пакет!
Он протянул руку.
— Черт подери! Ведь ты был там и видел, что случилось.
— О чем ты говоришь? Якобы где я был?
— В аэропорту Акюрейри. Садился в такси.
Он часто-часто заморгал.
— Да? — выдавил из себя бесцветным голосом. — И что дальше?
— Прежде чем я сообразил, что происходит, они уже меня взяли, а потом быстро улетучились вместе с пакетом. Я спрятал его в футляре фотоаппарата.
Голос у него дрогнул.
— Ты хочешь сказать, что у тебя его нет?
Я ехидно заметил:
— Если ты обеспечивал мою охрану, то чертовски красиво сработал. Слэйд не будет в восторге.
— Мой боже, конечно, не будет! — воскликнул он внезапно. Правое веко задергалось в нервном тике. — Значит, пакет находился в футляре.
— А где же еще? Весь мой багаж. Ты же должен знать: в аэропорту Рейкьявика ты везде следовал за мной, выставив свои длинные уши.
Он бросил на меня взгляд, полный неприязни.
— Думаешь, что ты такой ловкий? — Он наклонился вперед. — Вокруг тебя сейчас заварится такая каша, и будет лучше, если ты останешься на месте, Стюарт. Будет очень плохо, если исчезнешь, когда я вернусь.
Я пожал плечами.
— Зачем мне исчезать? Уже заплатил за номер, а меня характеризует типичная для шотландца скупость.
— Ты воспринимаешь все чертовски спокойно.
— А чего ты ожидал? Что зальюсь слезами? — Я рассмеялся ему прямо в лицо. — Пора повзрослеть, Грэхем.
Лицо у него вытянулось, но он промолчал. Встал и вышел. Следующие пятнадцать минут я интенсивно думал, одновременно опустошая тарелку с порцией баранины. Не прошло и четверти часа, как я принял решение: неплохо бы выпить рюмочку чего-нибудь покрепче. Поэтому двинулся на поиски спиртного.