Она подскочила, выбежала на порог и стала нетерпеливо подзывать кота, гремя его миской, чтобы он поторапливался. Когда он выбежал ей навстречу, Лора осмотрела кота, убедилась, что он цел и невредим, и только потом позволила себе обмякнуть от облегчения.
– Извини, Моисей, но сегодня ты останешься внутри. Где-то там бродит сумасшедшая, которая хочет мне навредить. А значит, и тебе может достаться.
Запертая в четырех стенах, Лора смотрела в окно на заходящее солнце, которое еще виднелось над изгородью и заливало сад светом, гадая, где сейчас Черри, что она думает, что планирует.
Водитель вдавил гудок машины, пока Лора пыталась лавировать по одному из худших районов Лондона. Она была на юге Кройдона, в Перли, городской формации с односторонним движением и удушающим трафиком, с одной стороны придавленной городской кольцевой автострадой, которая только что выплюнула ее на въездную дорогу к громадному гипермаркету. Ее машину подбросило на лежачем полицейском, и Лора направилась в сторону парковки, минуя развешанные вдоль дороги плакаты, зазывающие эксклюзивными предложениями: три коробки пиццы на пышном тесте от фальшивых итальянцев с фальшивыми улыбками всего за три фунта! Лора припарковалась и задумчиво посидела в машине. Она долго не могла заснуть прошлой ночью и все прислушивалась. Мысленно она бродила по дому, где каждая комната была окутана тенями, которые могли укрыть кого угодно. Этот страх перемежался вспышками ненависти – за то, что ей было страшно находиться в собственном доме, за испорченные отношения с Дэниелом. Изабелла правильно сказала – Черри была ребенком, и, если бы Бриджит выкинула нечто подобное, Изабелла бы… что? Конечно, она бы вмешалась, попыталась остановить ее – и это навело Лору на мысль. Она встала с кровати и включила ноутбук. Ей нужно было отыскать мать Черри. Лора не знала, на что рассчитывает, очень может быть, что этот ход был худшим из возможных в ее положении. Черри умела заметать следы и выглядеть невинной овечкой, а мать всегда идеализирует свое чадо… Но мать также знает своего ребенка лучше, чем кто бы то ни было, и, может быть, просто вдруг, она знала что-то о Черри.
Лора посмотрела в лобовое стекло. Здесь могла работать мать Черри. Она припоминала, как Дэниел однажды обмолвился, что та работает в гипермаркете, и, исходя из предположения, что у нее будет та же фамилия, что и у Черри, Лора изучила имена работников и менеджеров по фамилии «Лейн». Она прошлась по спискам из трех сетевых магазинов, пока в «Теско» не наткнулась на женщину по имени Венди Лейн. Адрес магазина тоже подходил – туда можно было добираться на работу из Кройдона, но фамилия «Лейн» была достаточно распространенной, так что они могли и не иметь ничего общего. Если мать Черри действительно тут работала, Лора даже не знала, как лучше всего подступиться к ней. Ее история была невероятной и шокирующей – какая мать захочет услышать, что ее дитя совершило что-то чудовищное? Что, если она разозлится и станет защищать Черри? Что, если она ударит Лору? Что, если Черри сама рассказала ей об обмане, и она возненавидит ее с первого взгляда? Страх и нервозность вынудили Лору выйти из машины. Женщина в тесноватых спортивных штанах прошла мимо, волоча за собой девочку лет трех с проколотыми ушами в вульгарной диснеевской маечке. Девочка отставала, сосредоточенно уплетая конфету в длинной пестрой желто-зеленой обертке, не особенно стараясь поспевать за матерью, чья тележка была нагружена пакетами, сверху которых громоздилась стопка картонок замороженной фальшивой итальянской пиццы.