Дом Кавендишей находился всего в десяти минутах ходьбы от оборудованного кондиционером офиса, но Черри успела разомлеть от зноя. Несмотря на ранний вечер, стояла тридцатиградусная жара, и она украдкой проверила подмышки на предмет мокрых пятен. Не считая темного места размером с монетку под правой рукой, обошлось без катастроф.
Черри волновалась. Она хотела понравиться. Она посмотрела на охапку тигровых лилий в руке. Изысканный букет был обернут коричневой бумагой и перевязан тесьмой наподобие корсетного шнурка, и в который раз она испугалась, что переусердствовала. Цветов было много, и они были крупными. Еще бы, подумала Черри ехидно: они обошлись ей в шестьдесят фунтов. Да и потом, лилии и должны быть большими. Она пересчитала стебли – семь штук. Или это слишком много? Она переложила букет из руки в руку, чтобы не вспотели ладони, и решила, что сейчас уже поздно было что-либо менять. Самое главное, что она шла не с пустыми руками. Черри свернула на улицу Кавендишей, сверилась с часами и с некоторым беспокойством обнаружила, что пришла слишком рано. Не дай бог показаться напористой. Она завернула в проулок между домами и вышла на противоположной стороне, оказавшись на параллельной улице. Она шла по улице, на всякий случай изображая потерянный вид – вдруг она попадется на глаза знакомым Кавендишей, и история о том, как она слонялась вокруг дома, всплывет в случайном разговоре. От этой мысли Черри стыдливо поежилась.
Она свернула на другом конце улицы Кавендишей, проверила время и замедлила шаг ровно настолько, чтобы подойти к чугунным воротам дома номер тридцать восемь в половину седьмого. По тропинке, вымощенной черно-белой идеальной шахматной плиткой, Черри взошла к внушительным черным дверям и позвонила. Дверь почти сразу же распахнулась, и Дэниел встретил ее широкой, ласковой улыбкой. Он взял ее за руку и быстро, но крепко поцеловал в губы.
– Привет. Они ждут не дождутся знакомства с тобой, – торопливо предупредил он ее шепотом, как раз когда она услышала приближающиеся шаги.
Первым появился мистер Кавендиш, широкоплечий мужчина, который привык входить в двери без страха за то, кто может его там встретить. Он стиснул ей руку в типичной мужской манере: уверенно и резко, с ненужной силой, причиняя ей боль.
– Папа, это Черри.
– Говард, – представился он. – Рад наконец познакомиться.
Черри поискала в его словах сарказм – они с Дэниелом встречались всего неделю, – но к большому облегчению не нашла его.
– Очень приятно, Говард.
Он отпустил ее руку, в кисти закололо, когда кровь прилила обратно и косточки с легким хрустом встали на прежнее место. Лора приняла у него эстафету. Черри удивилась, когда женщина взяла ее за руку, посмотрела на нее странным завороженным взглядом, притянула к себе и поцеловала в обе щеки.