Он подскочил и подставил ей локоть.
– С превеликим удовольствием.
Он хотел побаловать маму, поухаживать за ней, побыть для нее таким сыном, которым она любила похвастаться, о чем Дэниел прекрасно знал и даже смущался этого. Они посидят в ресторанчике, мама будет в хорошем настроении от приятной беседы, и он не сомневался, что тоже хорошо проведет время. К тому же его грызло чувство долга, потребность искупить вину за то, что скоро ему придется огорчить ее. Дэниелу было совестно, и его новый секрет оставлял неприятное послевкусие. Он еще не успел сказать маме, что сегодня им придется разойтись пораньше. Вечером у него снова было свидание с Черри.
Двумя днями ранее, четверг, 5 июня
C самого детства Дэниел всегда получал все только самое лучшее, и, наверное, поэтому материальные ценности никогда не представляли для него особого интереса. Дэниел был неглуп, у него были средства для первоклассного образования, и это было удачное сочетание, означавшее, что ему нравилось в школе, а школе нравился он. Он проявил особую склонность к наукам, чем осчастливил как родителей, так и преподавателей, особенно после того, как его пригласили изучать медицину в Кембридже. В качестве поощрения за академические успехи Дэниел устроил себе каникулы, которые все сочли необходимостью. Он встал на лыжи, занялся дайвингом и повидал мир. Все приносило ему удовольствие, и ко всему он относился с интересом, чему не могли нарадоваться его родители. Но вопреки тому, что его осыпали всем, чего только может желать юноша, ему удавалось оставаться неизбалованным. Его восторг при виде Великой Китайской стены был искренним, и хотя он не стал бы отказываться от комфорта первого класса обратного авиарейса, приземлившись в Хитроу, он спустился в метро, а не бросился звонить отцовскому шоферу, чтобы тот его подобрал. Его непритязательность распространялась и на манеру одеваться и выражалась в нездоровой привязанности к вещам, давно отслужившим свой срок. Однажды по приезде из университета домой он нашел свои штаны в мусорной корзине, куда выбросила их миссис Мор. Он спрятал их, со всеми их дырками, в боковом кармане дорожной сумки. Эти штаны успели стать ему родными, и он не собирался с ними разлучаться.
Так он и переступил порог элитного агентства недвижимости на одной из самых элитных улиц Лондона, которое занималось только элитными квартирами, одетый в линялую футболку и шорты карго, протертые до дыр на стыках швов и карманов.
– Мне нужна квартира, – улыбнулся он девушке, которая неуверенно встретила его у дверей.