– Не знаю. Некоторых мужчин может исправить только могила.
Мод немного помолчала, прежде чем спросить снова:
– Думаете, мне стоит прийти на вечеринку? То есть вас лично это не расстроит?
Ее рука замерла в воздухе. Элизабет взяла себя в руки и принялась неторопливо приглаживать волосы.
– Меня это не касается. Поступай как знаешь.
Если бы Мод не была начинающей актрисой, она бы с легкостью поверила жене Ричарда. Однако она приняла ее ответ к сведению. Ее безразличие – лишь маска. А если она действительно расстроит свою партнершу, появившись на празднике ее мужа? Что может быть хуже для репутации Ричарда Равенсдейла, чем незаконнорожденная дочь, заявившаяся на его юбилей? Ее отношения с Элизабет могут пострадать из-за этого поступка, а карьера повиснуть на волоске, слишком многое зависит от мнения опытной актрисы, обладающей неограниченным влиянием. Слишком многое стоит на кону. Налаживание отношений с Ричардом не является ее приоритетом.
А Флинн?
Он должен понять ее позицию и уважать принятое ею решение. По крайней мере, Мод хотелось так думать.
Так было днями. Вечерами она не желала думать ни о чем постороннем. Всякий миг, который они с Флинном проводили вместе, был бесценным. Тем не менее она чувствовала, что совсем скоро придется объявить ему свое окончательное решение. Он не отказался от своего намерения, хотя дал ей время, затаился и ждал. Они не поднимали этот вопрос открыто. Но вечерами, выгуливая Спарка, Мод с тоской наблюдала за тем, как догорает день, и понимала, что от того, каким окажется ее решение, теперь зависит слишком многое.
Флинн уже более часа выслушивал важного денежного клиента, который скабрезно отзывался о бывшей жене и делился своими планами. После развода он непременно женится на своей новой подруге, которой годится в отцы. Это был уже четвертый такой клиент за день. Один за другим, – они изливали перед ним душу. Мужчины – изменники и предатели – торопились выпутаться из брака с разочаровавшими их женами, сохранив свое имущество нетронутым. Несмотря на поток бранных слов, вздохов и нервного обмахивания дорогими шелковыми платками, Флинн размышлял над положительными аспектами брака.
Когда клиент принялся упрекать супругу в том, что спустя два месяца после рождения ребенка к ней не вернулся былой сексуальный аппетит, Флинн не выдержал. Ведь они давали друг другу клятвы любить друг друга «в болезни и здравии». Разве не так? Неужели эти слова совершенно ничего не значат?
Он размышлял и над решением, которое со временем, а, точнее, уже очень скоро примет для себя Мод. Время от времени Флинн пытался шантажировать ее в шутливой форме, но совершенно ясно, что какими бы ни стали их личные отношения, ею невозможно манипулировать. Отказавшись от его материальной поддержки, она много работала. Несмотря на театр с выматывающими репетициями и утомительными сменами в кафе, она придерживалась собственных обещаний, выгуливала его собаку, а каждую свободную минуту они пытались проводить вместе.