– Не то чтобы я не люблю Рождество, – начал Финлей, сделав глубокий вдох. – Я знаю, что сам это сказал.
Она снова дотронулась до его руки.
– Нет, вы сказали, что ненавидите его, – поправила она.
Он кивнул:
– Да, я сказал – ненавижу. Но только последние пять лет. Так было не всегда. Ребенком я обожал Рождество. Мы всегда встречали его с родителями и сестрой.
Грейс сжала губы.
– А я проводила Рождество с бабушкой. Моя мама… – Грейс умолкла, подыскивая нужные слова. – Мама родила меня очень рано. Я никогда не знала отца. Меня воспитывала бабушка.
– Вашей мамы не было рядом?
Грейс покачала головой:
– Она редко бывала дома. А сейчас живет в Австралии с новой семьей. У меня два сводных брата. – Грейс упорно смотрела в тарелку. – Она вполне счастлива.
– Вы поддерживаете отношения?
Грейс подняла взгляд:
– Да. Но довольно редко. У нас формальные отношения.
– Что это значит?
Грейс, пожав плечами, вздохнула:
– Мне двадцать восемь. Что толку обижаться на кого-то, кто не сумел справиться с ребенком, потому что сам был тинейджером? Я жила с бабушкой, и у нас всегда были незабываемые праздники.
– Поэтому вы так любите Рождество?
Она снова улыбнулась, и ее глаза заблестели.
– Мы с бабулей обожали смотреть старое, черно-белое кино. Особенно рождественские фильмы. Мы сами делали украшения. Раскрашенные спреем сосновые шишки – мои любимые елочные игрушки. Мы пекли много вкусностей. Мы не могли себе позволить елку на каждое Рождество, но у нас всегда был венок из еловых веток, и я обожала его запах. – В ее голосе и интонации звучала такая нежность, что было понятно – она делится счастливыми воспоминаниями.
Он тоже поделился с ней главным событием в жизни. Пусть в гневе, но она знает про него самое важное.
А он совсем мало о ней знает. Но она ему потихоньку открывается. И чем больше он ее узнает, тем больше она ему нравится.
Грейс посмотрела в окно.
– Особенно я люблю, когда в Рождество идет снег. Все вокруг становится волшебным. По вечерам я смотрю на заснеженные крыши домов и мне хочется взглянуть на небо в надежде увидеть мчащуюся по небосклону оленью упряжку с Сантой.
– А не староваты ли вы для Санта-Клауса? – шутливо спросил он.
Глаза Грейс мечтательно блестели. Она искренне верила в магию Рождества. А он утратил это чувство за последние пять лет.
Финлей вдруг с грустью понял, чего себя добровольно лишил. Он самоустранился. Конечно, многие в мире не любят и не справляют Рождество.
Но когда этот праздник долгие годы был частью твоей жизни, а потом ты сам его разрушил, это неправильно.
Грейс отложила вилку и нож.