– Что же касается Пестеля и Бестужева-Рюмина с Муравьевым-Апостолом, – продолжил император, – то мне доподлинно ведомо, что первый задумал вырезать все наше семейство, включая женщин и детей мужеского пола, а двое остальных с ним согласились. Между прочим, Сашке-наследнику всего-то семь лет о ту пору исполнилось. Сам посуди: заслуживают ли жизни люди, кои готовы извести ни в чем не повинных детишек. Посему поганую траву с поля вон, иначе плевелы вскорости пшеницу застят. Рылеев же… – И он мрачно процитировал:
Уж вы вейте веревки на барские головки;
Вы готовьте ножей на сиятельных князей;
И на место фонарей поразвешивать царей.
Тогда и будет тепло, и умно, и светло. Слава!
– Каково? – с кривой ухмылкой осведомился он у Александра и, не дожидаясь ответа, развел руками: – Именно потому романист Бестужев угодил на каторгу, а поэту Рылееву досталась виселица…
– Все равно надобно было попытаться добром дело решить, – прошептал Александр.
– Боюсь, у меня для этого не сыщется столько перстней с табакерками, – иронично парировал Николай, явно намекая на то, как в последние годы правления Александра издатели «Полярной звезды» поднесли по экземпляру их императорским величествам государыням императрицам, за что удостоились высочайшего внимания: Кондратий Рылеев получил два бриллиантовых перстня, а Александр Бестужев – золотую, прекрасной работы табакерку. – К тому ж заговорщики оные, коих ты детишками именуешь, не сами по себе бунтовщиками сделались – извне им подсказывали, и даже в тот злополучный день мятежа изрядно помочь пытались.
– Извне?!
– А чему удивляться, – усмехнулся Николай. – Ты в свое время столь сильно напугал Европу парадом русских войск на Елисейских Полях в Париже, что у нее доселе от воспоминаний о казаках Платова поджилки трясутся. Они там на все готовы, чтоб державу нашу ослабить, а тут такой удобный случай. Грех упускать. Так вот, подметили меж стоявшими в рядах возмутителей двух иноземцев. У одного был большой желтый портфель, из которого он раздавал деньги солдатам. Тогда, во всей этой суматохе, не успели разобраться, кто это… – Он многозначительно посмотрел на брата. Тот понимающе кивнул, и Николай продолжил: – Кто они такие – австрийцы, пруссаки или французы, – к сожалению, неясно. Но мне кажется, скорее всего, англичанишки. Это на что иное у них денег нет. Помнишь, как ты мне рассказывал, будто Георг IV, упокой Господь его душу, даже корону для венчания на царство и то взаймы напрокат у ювелира брал. Но то корону, а на шпионов, думаю, сыскал золотишко. Кстати, ныне там наследницей престола твоя крестница объявлена, Александрина-Виктория. Помнишь, надеюсь, что ее в честь тебя назвали?