В течение нескольких дней восставшие стремительно захватили 24 села, посёлка и хутора, где разогнали сельсоветы и выбрали старшин. Советская власть исчезла на значительной части малонаселённого сибирского севера. Мятежниками было убито 13 колхозных активистов и милиционеров. Так что предположения историков о малой агрессивности и бескровности этого выступления, основанное на опубликованных ранее очень скупых сведениях, неточно (так же, как и указание на то, что в числе основных причин восстания был голод)[329]. Документы следственного дела говорят, что восстание было направлено именно против представителей власти и их сторонников, отрицало советские порядки в целом и коллективизацию в частности, а руководили им люди, вовсе нечуждые личной мести.
Вскоре после подавления мятежа председатель Чумаковского райисполкома Бухарин подготовил справку, в которой 1 сентября 1931 г. сообщал, что в урманной и приурманной полосе района (то есть в самой глухой тайге) существует 24 самовольных посёлка на 746 дворов. Часть из них была основана десятью годами ранее беглыми крестьянами Колыванского района (участниками большого антисоветского восстания 1920 г.), а в 1930–1931 гг. пополнилась «кулаками», бежавшими из нарымской ссылки. Чиновник предельно откровенно выразил своё мнение об этих людях: «Указанное население не только не имеет никакого экономического значения, а даже само мешает проведению в жизнь каких-либо мероприятий Соввласти» и там «совершенно отсутствует рост колхозов». По другим (вероятно, более точным) сведениям, 746 дворов принадлежали к 29 посёлкам. Часть из них были очень маленькие — от 2 до 10 дворов, часть — весьма крупные. В самом большом — Павловском — было 127 дворов, в Дупленском насчитывалось 76 дворов, а в Лепинском — 34, Аникинском — 20, Поварёнковском — 12, Усть-Сенче — 10.
Чекисты обвиняли повстанцев в том, что они составили тайную организацию из более 200 вооружённых лиц, имевших связи с г. Каинском, Каргатским и Колыванским районами, а также посёлками «раскулаченных» в Шегарской комендатуре Сиблага ОГПУ. Конечная цель — свержение советского власти и установление «народных прав». Созданию организации способствовала слабая советско-партийная работа и засоренность советского аппарата антисоветским и контрреволюционным элементом (имелось в виду то, что многие работники сельсоветов примкнули к восстанию)[330].
По версии следствия, ещё в начале 1930 г. подлежавшие высылке кулаки посёлков Союзного, Большаковского и Аникинского — Гавриил Гамзулев, Иван Большаков и Максим Ващенко — скрылись в тайге и повели на хуторах и в посёлках «контрреволюционную вербовочную работу». С первых дней к ним примкнули беглые кулаки — бывший казачий урядник Иван Усков, бывший белогвардеец Александр Калинин, а также Фёдор Шевелев, Максим Гамзулев, Егор Бекешкин, Никита Останин и другие. Заговорщики якобы под видом колхозных собраний проводили свои тайные совещания, а руководитель «бандячейки» с. Собольниково Москвин организовал колхоз, куда вступили зажиточные и твёрдозаданцы. Часть беглых кулаков скрывалась в болотистой части урмана на Черемуховском острове.