«Подавляющее количество ссыльных — молодёжь от 15 до 25 лет, в большинстве, если не все, это не классовые враги, не чуждый элемент. Многие — настоящие пролетарии московских и ленинградских заводов, квалифицированные рабочие и крестьяне, колхозники и их дети. Нужно удивляться, как эти люди, доведённые до крайнего отчаяния, не наделали больших политических, по своим последствиям, бед местному партийному и советскому руководству. Бежавших из ссылки местное население, руководимое представителями власти расстреливает, топит в реках, заживо закапывает в могилы целыми пачками, а находящиеся в бараках и на работах буквально гниют от болезней, гибнут от холода и голода. В распоряжении ИТУ есть деньги, материалы, рабочая сила, но нет только желания… работать и ответственно относиться к своим обязанностям. Аппарат засорен всякой дрянью… некоторым сотрудникам по договорам были отданы в эксплуатацию судебно-ссыльные женщины в качестве работниц и исполняющих обязанности жён»[79]. В 1933 г. в Нарыме случились ещё более ужасающие трагедии.
Последовавшая в мае — июне 1933 г. известная драма на острове Назино в огромной степени стала результатом стремления упрятать ссыльных как можно дальше. Власти Томска поспешили избавиться от барж с шестью тысячами «деклассированных» из Москвы и Ленинграда, отправив их вниз по Оби. Районные власти всеми силами старались не допустить размещения опасного контингента у себя, в результате чего в мае 1933-го 6.074 чел. были высажены с двух барж на обской остров Назино (на севере современной Томской области), относившийся к Александро-Ваховской комендатуре Сиблага. Это было сделано для того чтобы вызывавшие страх рецидивисты — их было меньшинство среди высланных — оказались как можно дальше от населённых пунктов.
В пути людей не кормили, на острове же не оказалось никакого жилья, а на следующий день выпал снег. Полная неготовность чекистов принять такое количество народа и обилие рецидивистов обернулось страшной трагедией: в течение месяца погибло до трёх тысяч человек. Сильные отбирали у слабых еду и одежду, развернулась охота за владельцами золотых зубов, процветало людоедство… Конвоиры пачками расстреливали и топили в реке полуживых задержанных беглецов. Отчаявшиеся ссыльные переплывали Обь в поисках железной дороги (до Транссиба на самом деле были многие сотни вёрст) и наугад шли по болотам, бесследно пропадая в трясине. Назино получил название «острова смерти». Руководство Сиблага очень вяло реагировало на сигналы партийных властей о кошмаре на острове.