Позади него послышался шелест шелка – это Сесили соскользнула со стойки и, видимо, приводила в порядок свой наряд.
– Что, черт побери, тебе здесь надо? – закричал он на брата.
Сесили вышла из-за его спины, плотно запахнув на себе халат, но разве мог халатик скрыть следы того, что только что произошло между ней и Шейном! Волосы спутались, губы припухли и покраснели, щеки буквально горели.
Джеймс рассмеялся, но, увидев разгневанное лицо Сесили, тут же притворно закашлял, чтобы замаскировать свой совершенно неуместный смех.
– Прошу меня извинить за то, что невольно помешал.
– Ты нисколько не помешал, – ответила Сесили, успев потушить гнев и взять себя в руки. – Да и чем ты мог помешать? Ничем.
Шейн запустил руку в волосы и угрожающе посмотрел на Джеймса:
– Когда ты, наконец, уберешься отсюда?
– Нет, нет. – Сесили пошла к выходу, еще плотнее запахивая халатик. – Я уже ухожу. Мне пора идти… м-м… спать.
– Конечно, ведь уже так поздно. – Лицо Джеймса опять расплылось в глупой усмешке.
Шейн хотел было удержать ее, но вовремя спохватился. Поздно, удачный момент миновал, исправить уже ничего было нельзя. Что сейчас едва не произошло с ними? Он пытался разобраться в своих чувствах: неужели только что он был готов взять ее прямо здесь, на столе? А ведь сначала он намеревался всего лишь пошутить, немного подразнить ее, может быть, поцеловать, не более того. Черт, правильно говорят, что дорога в ад вымощена благими намерениями!
Боже! Черт! Да что это с ним?
– Я зашла… – поправляя волосы, Сесили надменно взглянула на Джеймса, – чтобы выпить воды.
Она ударилась ногой о стул, сильно покачнулась и, может быть, упала бы, если бы Шейн вовремя не подхватил ее под руку.
– Эй, повнимательнее.
Она отпрянула от него, зардевшись от смущения.
– О-о, простите меня за неловкость.
С этими словами Сесили почти выбежала с кухни.
Она совсем потерялась – это было заметно. Впервые – вещь неслыханная! – Шейн видел ее такой растерянной и беззащитной. Сказать, что он был удивлен, означало ничего не сказать. Более того, ему хотелось увидеть ее опять в точно таком же состоянии, чтобы убедиться, что глаза его не обманули.
Дверь за Сесили захлопнулась. Шейн вышел на середину кухни и, скрестив руки на груди, встал перед братом.
– Ну все, ты покойник.
Виновато улыбнувшись, Джеймс поднял руки вверх в знак того, что сдается и просит пощады.
– Послушай, я же не виноват. Черт, позволь мне заметить, что, уходя отсюда, я видел, что ты с головой ушел в работу. Я не предполагал, что увижу… гм… такое!
Не в силах найти нужные слова, чтобы выразить свое негодование, Шейн потряс головой.