Шейн продолжал, не останавливаясь, действуя все грубее и напористее. Внутри Сесили бушевала настоящая буря чувств, которые грозили разорвать ее на мелкие кусочки. Неплохо было бы прекратить это безумие, но, к своему ужасу, Сесили поняла, что не только не может, но и не хочет этого.
– Ты, ты… просто… великолепен.
Его усмешка была похожа на оскал.
В решительности ему нельзя было отказать. Он прямиком шел к желанной для них обоих цели, действуя грубо, властно, настойчиво.
Он поступал совершенно правильно. Только так и надо было действовать.
Ее тело было полностью согласно с этим.
Благоразумие было отброшено в сторону. Сесили целиком и полностью отдалась ему, как бы говоря: бери меня, делай со мной, что хочешь.
Ее собственная покорность, ее добровольное повиновение ему радовали Сесили. Это тоже было доселе неиспытанное чувство.
Шейн провел рукой между ее бедрами и прошептал:
– Вижу, ты уже готова.
Она жаждала слияния. Ее лоно было готово, как готова принять семя хорошо увлаженная земля.
Но не тут-то было.
Шейн не торопился брать ее. Он принялся ласкать и гладить ее между ног, чем довел почти до исступления. Для того чтобы не закричать, Сесили впилась зубами в его нижнюю губу.
– Пожалуйста, – взмолилась она.
– Пожалуйста? – передразнил он ее. – О чем ты просишь?
– О том самом, – прошептала она с горячечным хрипом.
Его не надо было просить дважды. Шейн тут же расстегнул джинсы и коснулся своей плотью ее плоти.
«Да, да, дальше», – билось в голове Сесили. Это было безумие. Она точно сошла с ума. Это была не она, а другая, не похожая на нее женщина. Но эта женщина нравилась ей даже больше. Она вцепилась в него, прильнув еще ближе и плотнее, хотя это казалось невозможным. Он, по мнению той, другой женщины, действовал не так быстро и решительно, как следовало бы ему действовать.
Как вдруг скрипнула дверь, кто-то вошел на кухню и зажег свет.
Шейн зажмурился. Момент отрезвления наступил быстро, о сексе теперь нечего было и думать. Он застегнул молнию, одновременно пытаясь закрыть полуобнаженную Сесили от взгляда вошедшего. Кровь еще кипела в его жилах, но голова была почти ясной, он судорожно пытался найти наиболее удобный выход из неловкого и, пожалуй, даже смешного положения, в которое они с Сесили попали.
Он повернулся лицом к вошедшему, по-прежнему прикрывая Сесили телом.
На пороге кухни в помятой спортивной майке и шортах стоял Джеймс с разинутым от удивления ртом.
Руки Шейна машинально сжались в кулаки. Боже, как ему хотелось врезать брату по лицу, на котором застыла идиотская улыбка! Шейн не понимал, как он смог сдержаться, но порыв бешенства ему удалось погасить.