Каждый новый день практики Леона Азуле, до скрежета зубов походил на предыдущий. Лаборатория, вылизываемая им так тщательно, что студент мог с закрытыми глазами рассказать, в каком месте отвалилась штукатурка, где остались царапины от ножек тяжелого, железного стола, а где и от когтей новоиспеченных умертвий. Казалось, запах мунифицина навсегда въелся в его кожу и теперь преследует везде. А ещё и эти тренировки изматывающие, высасывающие все, до последней капли силы.
Стоило, конечно, признать, что как бы Ларк над ним не измывался, научил он многому. Он действительно гений.
Только вот эти полученные знания не спасут столь "гостеприимного" хозяина от мести. Мести за все унижения, за каждый миллиметр оттертого до блеска пола, за втоптанное в грязь самолюбие! За все!
И его месть, месть Леона Азуле, будущего великого некроманта, будет страшна. Он будет бить по самому больному и желанному. Он отнимет у некроманта его добычу, его женщину. Отнимет раньше, чем тот успеет сделать её своей. О,
да! Он создаст новую тенденцию. Теперь женщины будут сбегать от мастера сразу, не успев дойти до алтаря. Стоит лишь чуть — чуть подождать. Сделать так, чтобы последнее слово осталось за ним, за Леоном. А значит, решительный удар надо нанести прямо перед отъездом. Жаль только, результат своих стараний не удастся увидеть.
Леон обессилев, прямо в одежде, рухнул на застеленную темно коричневым покрывалом кровать. Достать компромат было непросто. Но Ларк последние дни был слишком увлечен своей экономкой, а умертвия отчего-то всё чаще патрулировали дом снаружи, а не внутри. Так что, хоть и с трудом, но практикант все же смог залезть на запрещенную территорию — в кабинет, где некромант хранит свои тайны.
Правой рукой Леон пошарил во внутреннем кармане легкой куртки и вытащил на свет, сложенный вчетверо, листок.
Развернув его, он полюбовался на аккуратно расчерченную наставником таблицу. Злая усмешка озарила красивое лицо.
Да ни одна уважающая себя девушка не простит такой подход к своей персоне. А мисс Брок, хоть и была немного наивной, но далеко не дура. Не простит. Уйдет. Да нет,
сбежит! И тогда его мучения окупятся наставнику сторицей!