Горден, заметив девушку, повернулся к ней, и беззаботное выражение его лица тут же сменилось на озадаченное.
— Милла? Счастье моё, что случилось?
Беспокойство, сквозившее в его голосе, прибавило девушке сил, и она уже более уверенно, молча, протянула ему слегка смятый лист. Но стоило мужчине увидеть, что ему протянули,
стоило черным глазам недобро сузиться, как Камилла отчетливо поняла — узнал. Он узнал этот листок! Нет, не удивился, не посмеялся. Некромант разозлился!
— Так это правда? — приглушенным шепотом выдавила она из себя. — Это твоё!
— Милла, подожди.
Горден протянул к ней руку, но она отшатнулась от него,
словно от прокаженного.
— Это не то, что ты думаешь! Позволь, я объясню.
Сделав глубокий вдох, Камилла чудь задрала подбородок и с вызовом посмотрела на него. Внутри всё кипело. Хотелось кричать от боли, сказать всё, что она о нем думает. Но девушка усилием воли держала себя в руках, стараясь не уронить своего достоинства.
— То есть это не. вы писали?
— Я, но.
— Не стоит, мистер Ларк. — Резко оборвала его Камилла. — Вы же не оправдываетесь перед каждым своим ²испытуемым². –
Последнее слово она буквально выплюнула.
Мужчина с силой смял ненавистный листок. Губы его плотно сжались, меж бровей залегла складка, а глаза неотрывно следили за хрупкой девичьей фигуркой.
— Сегодня я покину ваш дом.
Горден предпринял вторую попытку подойти, притянуть девушку к себе, но она вновь остановила его жестом.
— Камилла, не глупи.
— Так вы и это знаете. — Горько усмехнулась девушка, уже не способная удивляться. — И давно?
— Почти с первого дня. — Чуть помедлив, ответил некромант,
понимая, что на ещё один шаг стал ближе к пропасти непонимания.
— Отлично. — Кивнула она. — Тогда вопрос о расторжении трудового договора не имеет значения.
Камилла будто покрылась коркой льда. Раньше такая солнечная, открытая, доверчивая, теперь смотрела на него равнодушно, как на чужого. Некромант понимал, что любые слова в его оправдание будут звучать нелепо. Да и как оправдаться? Не привык он это делать. Не умел. Да и не примет она его нелепых объяснений. Он бы их и сам не принял.
— Может, хотя бы выслушаешь? — уже практически ни на что не надеясь, спросил он, чуть прикрыв глаза.
— Не стоит, мистер Ларк.
Спина Камиллы стала ещё прямее, тон суше, а вместо приветливо приподнятых уголков губ — тонкая ниточка.
— Тогда подожди до завтра. — Бросил он в спину развернувшейся девушки. — У дома караулят люди твоего опекуна. Стоит выйти, и тебя схватят.
Камилла замерла, не смея пошевелиться. Она чувствовала себя загнанной в угол. С одной стороны ненавистный опекун, с другой. с другой Он. Попасть в руки Истеров не хотелось, но ещё меньше ей хотелось оставаться в этом доме. Показать свою слабость, зависимость. Каждая минута в доме некроманта была подобна изощренной пытке, где две её половинки будто взбесились и восстали друг против друга. Одна хотела ныть и скулить, готова была выслушать мужчину, причинившего ей боль, поверить его словам, оправданиям и даже простить. А