Лайон, похоже, догадался, что из трех противников вооружен только один, раз двое других по нему не стреляют. Под прикрытием алтаря и окружающих его надгробий он начал осторожно пробираться через неф в сторону, откуда доносились голоса. Сэм поспешил следом.
Малоун взглянул на часы. За бортом вертолета бушевал ветер, иллюминаторы заливал дождь. Мысли в голове крутились, как лопасти винтов. Они летели на северо-запад, в пригород, в Сен-Дени. Париж остался позади.
Коттон уже не чувствовал себя таким беспомощным.
Стефани тоже проверила время и показала четыре пальца.
Меньше пяти минут.
Хотя на счету каждая секунда, этот сукин сын должен знать, почему сейчас умрет.
— Два года назад, — начал Торвальдсен, — в Мехико жестоко убили семерых людей. Среди них был мой сын. Расправу заказали вы. Выполнил заказ Амандо Кабрал. Оказал вам услугу. С ним я уже поквитался. Теперь ваша очередь.
— Герр Торвальдсен, вы глубоко заблуждаетесь…
— Даже не пытайтесь! — Хенрик повысил голос. — Не оскорбляйте ложью меня и память моего сына! Два года я на вас охотился. Теперь вы у меня в руках.
— Я понятия не имел о намерениях Кабрала, поверьте! Я лишь хотел помешать суду…
Датчанин отступил за великолепные колонны над гробницей Франциска — наверняка Лайон где-то рядом, следит за ним.
Пора заканчивать.
Сейчас же. Немедленно.
Держась за раненое плечо, Сэм крался вперед. Лайон пропал из поля зрения. Последний раз он его видел перед алтарем, футах в пятидесяти от Торвальдсена и Эшби.
Надо предупредить друга.
— Хенрик! — крикнул Сэм. — К вам подбирается Лайон!
Эшби запаниковал. Бежать, бежать скорее из этой дыры! Уже и Лайон, говорят, приближается. Два вооруженных человека хотят его убить!
— Торвальдсен, послушайте, я непричастен к смерти вашего сына…
От грянувшего выстрела зазвенело в ушах. Металл ударил в камень — это датчанин выстрелил в пол у ноги Эшби. Тот, подпрыгнув, отшатнулся к двери. У него хватило ума не кинуться в заветный проем — понимал, что схлопочет пулю, не успев сделать и шага.
Сэм вздрогнул от оглушительного выстрела.
— Не двигаться! — донесся сквозь шум дождя и ветра крик Торвальдсена. — Вы, жалкое подобие человека, вы понимаете, что натворили? О таком прекрасном сыне можно было только мечтать! А вы… вы уничтожили его так просто… словно комара прихлопнули!
Сэм замер, чтобы оценить обстановку. Действовать надо хитро. Что бы сделал на его месте мудрый Норструм?
Подобравшись к колонне, он выглянул в неф.
Лайон притаился у колонны справа от алтаря. Смотрел. Слушал. Выжидал.
— Я же сказал, не двигаться! — повторил датчанин. — Следующую пулю я пущу не в пол.