Хейл смотрела, как Финн еще раз запустил руку в волосы — верный признак того, что он расстроен.
— Это касается не только документов и твоей драгоценной карьеры. Ты сделал это личным и действительно перешел границу.
«Пожалуйста, не дай мне ударить его снова. Я ненавижу терять контроль, но Господи Боже, он способен вывести меня из себя».
— Просто дай мне минуту. Пожалуйста. — Финн отвернулся и прошагал к стене.
Хейл подпрыгнула и села на стол. Она положила ногу на ногу и сцепила руки на колене, с любопытством ожидая, чего он скажет.
— Конечно, не торопись. Я хочу, чтобы это было очень хорошее представление.
Она сильнее сжала колено, чтобы он не увидел, что у нее трясутся руки.
— Я всегда хотел сделать карьеру в политике, именно поэтому я поступил на юридический факультет. В мои планы всегда входило продвинуться до губернаторского особняка или Вашингтона. Я много лет выстраивал карьеру, а потом обнаружил, что больше не хочу этого. Я передумал. Так что я придумал новый план, и его успех зависит от моей репутации.
— Финн, это серьезный удар, но если ты быстро проведешь расследование, то, думаю, это не сильно тебе навредит. Я следила за твоей карьерой, ты проделал отличную работу.
Хейл говорила серьезно. Она готовилась к саркастичному Финну, использующему слова как оружие. Эта его версия сбила ее с толку, ей хотелось защитить его.
— Мы имеем представление о том, кто несет ответственность за хищение. К счастью, мы можем быстро решить проблему. — Он продолжал ходить взад-вперед.
— Так что стало сбоем в твоем главном плане? Что заставило тебя пересмотреть свои высокие политические цели?
Финн остановился перед ней.
— Мне не нравится, что больше нет барьеров. Не пойми меня неправильно, я за прозрачность в политике, но сейчас средства массовой информации считают своей добычей все стороны жизни политика. — Он вздохнул. — Когда Мо обратил мое внимание на этот беспорядок, моя первая мысль была не о городе, а о моей карьере и о том, какими будут заголовки. Я ненавижу в себе эту эгоистичность, заботу прежде всего о себе.
«Охренеть, он сам-то понял, что сейчас сказал?» Хейл на автомате медленно кивнула.
— И это тебя расстроило?
Он тяжело вздохнул:
— Да, мне это не нравится. Это заставило меня думать о причинах, по которым ты уехала. Я превратился в человека, которого не уважаю.
Его взгляд был встревоженным, а плечи поникли.
— Ох. Не знаю, что сказать.
Ее голос охрип, пока она медлила. Она всегда надеялась, молилась о том, чтобы он понял. И вот это произошло, а она немного разочарована. Он рассказал все, и не случилось ни молнии, ни грома. Все просто. Честно, ясно и понятно — она всегда хотела, чтобы именно таким было общение между ними.