— Здравствуйте, товарищи революционные матросы! Давненько вас жду.
— Здравствуйте, товарищ Ленин! — хором ответили мы.
Ленин прошел к трибуне и выступил перед нами с небольшой речью. Всю ее не помню, но некоторые слова крепко застряли в голове.
— Злобные у нас враги, — говорил Ильич. — И было бы неверно считать, что с захватом пролетариатом власти борьба окончилась. Она будет продолжаться, и биться надо до конца. Лозунг «Вся власть Советам!» победит.
В заключение Ильич подчеркнул:
— Если пошел в наступление на врага, не останавливайся, иди вперед, на трудности не смотри…
— Никогда не забуду этих слов, — сказал Гуляев. — В сегодняшнем воздушном бою они будто сил мне придавали.
— Ну, а какой он, товарищ Ленин? — спросил Николай Васильченко.
Гуляев подумал немного и ответил:
— Ильич-то? Простой, человечный, одним словом, наш.
Середина августа 1920 года. Бои за Каховку разгорелись с новой силой. Врангель бросил сюда почти всю свою конницу и большую часть авиации. Расчет у него прост: лавина кавалерии отшвырнет наши разрозненные части к Днепру, авиация уничтожит переправы и добьет отрезанные войска…
Однако все попытки белых разбомбить переправу с треском провалились. Недаром летчики Правобережной авиагруппы провели за это время около тридцати воздушных боев. Досталось от нас и коннице генерала Барбовича.
В бой за Каховку вступили и летчики Центральной авиагруппы. С 14 по 20 августа они ежедневно наносили бомбовые удары по белогвардейской коннице. Каждый раз в воздух поднималось по десять — пятнадцать самолетов.
Одно удивляло меня: почему Иван Ульянович решил перелететь в Ново-Каменские хутора, а не к нам в Берислав. Ведь жизненно важная каховская переправа находилась рядом с нами. Штаб командующего Правобережной группой войск, которому подчинялась Центральная авиагруппа, тоже располагался в пятнадцати минутах ходьбы. Наш эшелон стоял на станции Снегиревка, и мы регулярно получали все необходимое. У нас даже накопились небольшие запасы бензина, масла и боеприпасов, которые можно было передать Центральной авиагруппе.
Мы располагали всего шестью исправными «ньюпорами», а у Павлова было около двадцати самолетов. Ясно, что наши совместные действия принесли бы больший эффект.
Но, несмотря на большую удаленность от основного района боев (около сорока километров), Центральная авиагруппа сыграла, можно сказать, выдающуюся роль в отражении натиска кавалерии Барбовича.
Каждый день она производила по два-три групповых вылета, а 17 августа всеми имеющимися самолетами нанесла удар по скоплению белогвардейской конницы возле хутора Горностаевского.