– Ты можешь отвезти Алину в Аргози-Хаус? А я пойду и посмотрю, что можно сделать…
– Я тоже хочу туда пойти, – прервала его Алина. – Я хочу посмотреть в лицо этим людям. – Она вскинула подбородок, и ее глаза засверкали от гнева.
Чэннинг ласково коснулся ее руки:
– Я отлично понимаю, что ты чувствуешь. Но встречаться сейчас с этими людьми, когда сплетни горячи так же сильно, как и твой гнев, не самая лучшая идея. – Чэннинг почувствовал себя лицемером. Он был взбешен не меньше, чем она, и все же не отказал бы себе в удовольствии отправиться в танцевальный зал, даже если ему и не предстояло сейчас бороться за справедливость.
Он наклонился к ней, коснувшись губами ее уха, вдыхая ее аромат. Прежнее желание обладать ею, защищать ее вновь переполнило его душу. Она создана для него.
– Ты будешь оправдана, любовь моя, можешь в этом не сомневаться. Даю тебе слово. – Ей и так пришлось слишком много выстрадать. Теперь он станет защищать ее, хочет она того или нет.
Чэннинг вышел из библиотеки, потрясенный внезапностью и новизной этого странного ощущения. Алина принадлежала ему.
Когда он вошел, в танцевальном зале все буквально кипело от всеобщего волнения. Чэннинг с непринужденной легкостью раскланивался со знакомыми, направляясь к своей партнерше, ангажированной на седьмой танец, хозяйке бала леди Эверт. Если кто и знал суть сплетни, так это она, и она не преминет поделиться с ним подробностями.
Интуиция не подвела его. Едва только зазвучал вальс, как леди Эверт приступила к обсуждению волновавшей ее темы.
– О ней такое говорят. О графине. – В ее тоне слышалось порицание.
Чэннинг знал, о чем думает хозяйка, сегодняшнее неприятное происшествие могло испортить ее бал, ведь именно она пригласила эту женщину. Или же, наоборот, это событие могло стать самым запоминающимся в нынешнем сезоне, а ее дом – местом, где разгорелся весьма пикантный скандал. Но она должна была вести себя правильно.
Леди Эверт жеманно взглянула на него:
– Не знаю, смогу ли уговорить вас помочь ей? Возможно, увезти ее отсюда после этого танца. Как я всегда говорю, с глаз долой, из сердца вон. – Она взволнованно взглянула на дверь, словно опасаясь, что графиня внезапно появится на пороге зала. Леди Эверт чувствовала, что у нее мало шансов на успех, и потому в ее просьбе чувствовалось отчаяние. И это устраивало Чэннинга.
– Возможно, ее не надо спасать. Вероятно, она уже почувствовала, что запахло жареным, и скрылась, – предположил Чэннинг с напускным безразличием.
Ему нельзя было выдавать себя. Но это было чертовски трудно. Алина снова попала в беду, но на этот раз он мог защитить ее. Едва ли кто-нибудь захочет с ним связываться. Однако его гнев может лишь навредить Алине. Необходимо соблюдать осторожность и не раскрывать тайну их отношений.