Сеймур с радостью накормил бы Сефтона его осторожностью, но в данной ситуации тот оказался прав. Землемер Чарли вернулся домой поздно вечером с интересной новостью – никакой земли графини де Шаренте не существует. Договор оказался фальшивкой, за которой ничего не стоит. Чарли проверил местные записи, поговорил с жителями. Никто никогда не слышал о таком месте.
– Меня беспокоит не сам обман, а мотивы, скрывающиеся за ним, – вступил в разговор Иглтон. – Наша графиня прекрасно знала, что делает. Все это было продумано заранее. – Он ухмыльнулся. – Она виртуозно обвела вас вокруг пальца, начиная от флирта и заканчивая подписанием договора, который почему-то оказался у нее с собой на загородном приеме. – Он презрительно фыркнул. – Это должно было сразу вас насторожить.
Сеймур постарался пропустить это замечание мимо ушей, понимая, что дал маху. Он был слишком уверен в собственных силах. До этого момента ему без труда удавалось обманывать женщин. Они всегда были эмоциональнее мужчин и, впадая в глубокое отчаяние, желали найти того, кто сможет разом решить все их проблемы. Графине удалось прикинуться такой женщиной. А мужчины всегда хотели чувствовать, что принимают участие в бизнесе, что они становятся партнерами в увлекательной авантюре, которая восстановит их пошатнувшееся финансовое положение.
Иглтон подтолкнул к нему папку.
– Здесь все объяснения. Взгляните.
Сеймур открыл папку и принялся читать, с раздражением слушая комментарии Иглтона.
– Возможно, вы вспомните фамилию семьи, с которой имели дело несколько лет назад.
Марлис. Сэр Дилан Марлис. Сеймур смутно припоминал этого мелкопоместного дворянина со стабильным доходом. Однако его земли нуждались в развитии и требовали больших вложений. Марлис понимал, что мог бы преуспеть в делах, но у него не было для этого способностей или же финансовых связей. Марлис и его жена были вежливыми и тихими людьми. Их младшая дочь стала объектом интереса синдиката. Они не заподозрили обмана, а когда вскрылась ложь, никак не смогли себя защитить.
Сеймур швырнул досье на стол. Графиня оказалась не кем иным, как Алиной Марлис, их старшей дочерью, о которой не было ни единого упоминания. Если бы в синдикате знали, что в семье есть французская графиня, к Марлисам бы никто и на шаг не приблизился. В синдикате давно взяли за правило не иметь дело с лордами и пэрами. У таких людей повсюду связи, и они всегда могли найти защиту и поддержку в высших кругах. В синдикате предпочитали иметь дело с деревенскими простофилями вроде Марлиса. Деревня всегда была изолирована от остального мира. Там все происходило неторопливо, а это идеально подходило синдикату.