Она постоянно думала о родителях. Ей очень не хватало отца. Когда она думала о маме, почему-то не было такой щемящей, гложущей тоски, такой ноющей боли где-то внутри, которые возникали всякий раз, как она вспоминала папу. И тоска становилась тягостнее, когда она ощущала обиду на него за то, что он оставил ее, променял на свою любовь к маме. Она глушила эту обиду, хотела убедить себя, что ему было слишком тяжело, и потому он так поступил, но у нее это плохо получалось. Чувство, что ее предали, и тяжесть от невозможности простить это сдавливали сердце и не давали успокоиться и смириться со случившимся.
А теперь ощущение, что ее вновь предают, было связано со Стивом. Она не желала в это верить, хотела найти объяснение происходящему, как-то оправдать его, но у нее ничего не получалось. Как же ей быть, как изменить все?
Вдруг совсем близко, рядом с комнатой послышались грохот и звон осыпающегося стекла. Дели вскочила с кровати, и, размазывая на ходу слезы ладонями, выбежала в коридор. Стив стоял возле разбитого окна. Осколки лежали на полу, на подоконнике, острыми краями торчали из рамы. Битые стекла были измазаны кровью. Рука Стива была в крови, пальцы сжаты в кулак, а он, молча, и отрешенно смотрел, как алые капли стекают на стеклянное крошево.
Дели в ужасе прижала пальцы к губам.
– Стив, ты с ума сошел! Что ты наделал?! Ты же хирург! Ты без рук не можешь!
Стив поднял на нее глаза. По их выражению Дели показалось, что он сам до конца не понял, что произошло. Его взгляд был растерянный, и немного удивленный. Он посмотрел на раненную руку, потом вновь на Дели. И она почувствовала в этот момент в нем маленького мальчика, потерянного и нуждающегося в защите.
– Стив, да что с тобой? Ты можешь пальцами пошевелить?
Эти слова заставили Стива хотя бы слегка вернуться к действительности. Он стал медленно разжимать кулак. Дели видела, как его лицо исказилось от боли. И острота этой боли, видимо, окончательно прояснила его сознание. Он стал чаще дышать, рука задрожала.
– Дел, принеси бинт. Знаешь, где лежит?
Дели кивнула и опрометью бросилась на кухню к аптечке. Через несколько мгновений она взлетела по лестнице наверх. Стив был в ванной и промывал раны на руке.
* * *
Чувство безысходности охватывало тугим кольцом, не давало возможности нормально жить, мешало работать и просто быть самим собой. Стивен не знал, что делать, как себя вести, он искал ответ и не находил. Оконное стекло подвернулось очень кстати. Сквозь него лился оранжевый свет угасающего дня. Пламенные блики заката бередили и так неспокойную душу, наполняя ее еще большей тревогой. Стивен, совершенно потерянный, стоял рядом с закрытой дверью в комнату Дели и смотрел на этот закат. Рука сама сжалась в кулак. Через этот удар он попытался выпустить все накопившееся напряжение последних недель. Он даже не почувствовал боли. Но облегчение не пришло. Грохот стекла оглушил его и притупил на какой-то миг сознание. Но для него ничего не изменилось. Его ад остался с ним…