Митя равнодушно оценивал свои шансы на то, чтобы затащить сестрицу в постель, признавал, вероятнее всего, не получиться. Быть может, доверяй она ему, что-то бы и вышло, но с детства он презирал эту замарашку, а сейчас уже поздно было что-то налаживать. Они, как и в первый день знакомства, были абсолютно чужими.
Возможно, он бы её и не заметил, но его приятель Сашка, которого он однажды пригласил в гости, увидел Лену и спросил, спит ли тот со своей названной сестричкой. Митя возмущенно сказал, что нет. Ну и дурак, в доме живет девчонка, которая тебе никто, пора давно воспользоваться, ответил знакомый. А если не хочет сам, может познакомить её с ним, Сашкой.
Лена вечно ходила по дому в спортивном костюме, с хвостом на затылке. Создавалось впечатление, что костюм вырастал вместе с ней. На работу она надевала джинсы и разные свитера или футболки в зависимости от сезона, не подкрашивала глаза. И всё же была привлекательна. «Впрочем, как все мы в молодости», ― цинично решил Митя.
Митя знал, Лена расстроится, оттого что он прошел в обуви, но ему было все равно. Она существовала рядом, делала необходимую работу и не мешала, это было единственное, что пока от неё требовалось.
Вернулась Лена домой спустя час, отдала за ремонт сапога тысячу рублей, жалко конечно, но на новую пару обуви все равно ещё не накопила.
Она отправилась в кухню, пока заваривала свежий крепкий чай, покурила, усмехаясь уловкам семейства: все терпеливо ждали, самим обычно возиться с чайной церемонией было неохота.
Позже из комнаты она слышала, как по очереди желающие заморить червячка выходили из своих отдельных апартаментов, шебуршились, наливали ароматный напиток, кто-то и бутерброды утаскивал. А чай заново нужно было заваривать. Захватив пару конфет, она обожала карамель, Лена возвратилась к себе.
Можно отдохнуть и почитать. В квартире порядок, обед на плите.
Теперь, когда все стали взрослыми, в семье питались каждый, как вздумается.
Лена выходила лишь покормить отца, как только тот возвращался с работы. Иван Родионович садился за стол, включал телевизор и ждал, когда дочь поставит перед ним еду. Отец уставал, работы докерам прибавилось, но его это радовало, значит, зарплатой будут обеспечены. Дочку он утешал, что рано или поздно и у неё работа появится, а пока придется потерпеть, своего ребенка он в любом случае прокормит.
Лена присаживалась рядом, рассказывала, где удалось купить продукты дешевле, сетовала, что не приглашают никуда по специальности или просто болтала о чем-нибудь несущественном. Она очень ценила эти полчаса, что отец уделял ей. Он работал посменно и, если графики их шли вразнобой, обедал в одиночестве.