И цветные картинки и латынь ему очень понравились, и он решил заняться медициной. Существовала ещё одна причина, побудившая его принять такое решение. Сёмка жил в квартире, состоящей из шести комнат. Шесть дверей выходили в общую кухню, напоминавшую размерами зал ожидания крупного вокзала. Жили в квартире разные люди: рабочие, служащие и даже доктор Павел Абрамович с женой. Сёмка очень уважал его, потому что вид у доктора был учёный и строгий. Проходя через кухню, доктор молча кивал головой присутствующим, тем и ограничивался его контакт с соседями. Все необходимые переговоры вела его жена, игравшая при нём в этих случаях роль министра иностранных дел. Когда однажды Сёмка заболел, доктор пришёл к нему по просьбе матери. Он молча выслушал больного, молча прописал лекарство, коротко ответил на вопросы матери и хмуро удалился. Во всём его облике, в каждом жесте было столько значительности, важности, что для Сёмки стало очевидным: доктор знает больше всех. С матерью, разговаривая с которой обычно все любезно улыбались, даже милиционеры, он держался сухо и смотрел на неё свысока. А у матери при этом был какой-то виноватый вид и заискивающий, просящий голос, словно она провинилась перед доктором. Думая о будущем, Сёмка представлял себя похожим на Павла Абрамовича — всезнающим, строгим, внушающим всем почтение.
О своём решении Сёмка рассказал закадычному другу Витьке Терехову, и тот согласился помочь в медицинских занятиях. Вообще-то Витька мечтал стать лётчиком и, кроме того, питал склонность к технике. Он любил мастерить. В сарае у него валялись недоделанные рулевики собственной конструкции, фанерный щит, электрический моторчик, модели самолётов и множество других вещей. Вчера, пользуясь тем, что отец, машинист паровоза, уехал на неделю в командировку, Витька разобрал радиоприёмник. Правда, он опять собрал его, но приёмник почему-то онемел, словно камень. Главная беда заключалась в том, что всё это происходило на глазах шестилетнего братишки Юрика, человека ехидного и злопамятного. Витька, конечно, взял с него обещание молчать, взамен посулив множество разных благ, вроде хлеба с вареньем, модели самолета, цветных стёклышек, но кто его знает, разве можно на него надеяться? Словом, капризы техники могли обернуться хорошей поркой, и Витька разочаровался в ней. То ли дело медицина!..
Сёмка проснулся в шестом часу и сразу вспомнил, что на сегодня назначена пробная операция. Он высунулся из окна и голым животом почувствовал приятное тепло нагретого подоконника. Весь мир был залит ярким утренним светом. В свеже-голубом, не успевшем пропылиться июньском небе носились стрижи. Со стороны речной поймы ветер доносил тонкий запах влаги и полевых цветов. Большая часть двора ещё лежала в тени. Кое-где солнечные лучи успели порвать её синее покрывало, и угловатые, геометрических форм прорехи с каждой минутой увеличивались в размерах.