— Ну, спасибо тебе!
Федька неловко тряхнул протянутую руку и, пока лейтенант не скрылся за поворотом, смотрел ему вслед.
Густо насыщенный парами предвечерний зной неподвижно висел над рекой, над лесом. Где-то далеко на западе погромыхивал гром.
Василий Алексеевич спешил. Он чувствовал: с Емельяновым стряслась беда, исчезновение его каким-то образом связано с Прохором. Бандит гуляет на свободе, и при нём часы — единственный след пропавшего друга. Не потерять этот след — вот главная задача. Во что бы то ни стало нужно найти Прохора — тогда, возможно, кое-что прояснится.
Василий Алексеевич торопился до конца рабочего дня поспеть в районное управление НКВД.
Ребята лежали в тени на траве недалеко от дома. Они мечтали. Солнце пригревало пятки, а им мерещилось, что ноги касаются тёплого настила палубы.
— Все знаменитые капитаны, — вдохновенно говорил Спартак, разрывая на полоски лист подорожника, — начинали плавать с детства. А иначе нельзя. Не хватит жизни, чтобы исследовать все моря и совершить все открытия. Хорошо бы поступить в юнги. «Юнга — расторопный малый — стрелой взлетел по вантам к самой бом-брам-стеньге и сверху послышался его звонкий голос: «Земля!» Здорово?
— Здорово! — согласился Сёмка и даже вздохнул от неудовлетворенного желания «взлететь по вантам».
— Юнгу вообще все любят на корабле, — продолжал Спартак, — и он быстро становится капитаном. Предположим, что ты юнга, любимец команды, тебе двенадцать лет. В шестнадцать ты получаешь паспорт и уже считаешься настоящим морским волком. Штормы, ветры, туманы тебе нипочём. «Ты отличный моряк», — говорит старый седой капитан и назначает тебя своим помощником. Потом он уходит на пенсию или тонет во время свирепой бури, а ты становишься капитаном. Тебе ещё нет и двадцати лет. Ты отправляешься в опасную экспедицию, корабль на краю гибели, но капитан проявляет отвагу, и экспедиция спасена. Ты получаешь орден Красного Знамени.
— Лучше орден Ленина, — возразил Витька, целиком захваченный нарисованной перспективой.
— Орден Ленина ты получаешь за другое путешествие. Ведь теперь тебе поручают самые трудные дела. И к тридцати годам — это значит в 1957 году — тебя узнает вся страна. Тебя всюду встречают, как челюскинцев или как Чкалова, с оркестром и с цветами. На груди два… нет, три ордена Красного Знамени и два ордена Ленина…
— Тоже три, — поправил Витька.
Спартак не стал спорить: для героя не жалко лишнего ордена.
— Вот бы поступить в юнги, — мечтательно проговорил Сёмка.
— Не примут, — убеждённо сказал Витька.