Я получила свою первую актерскую работу! Очень хочется всё-превсё тебе рассказать. Люблю.
Несмотря на похмелье, я улыбаюсь. Она простила меня, и я решаю полностью поддержать Кейти, когда она расскажет мне о новой работе. Никаких упоминаний о секретарских курсах или запасном плане. Интересно, что ей предложили? Подработку? Или настоящую роль? В театре, наверное, — хотя я позволяю себе помечтать о том, что Кейти получила работу на телевидении. Роль в какой-нибудь мыльной опере позволит ей получить известность.
Ведущая «Скай Ньюс» Рейчел Лавлок рассказывает о расследовании убийства: жертва — женщина из района Масвелл-Хилл. Может, Кейти могла бы стать диктором на телевидении. Внешность у нее подходящая. Конечно, новости — это не для нее, зато она могла бы стать ведущей какой-нибудь музыкальной передачи или передачи о знаменитостях, как «Свободные женщины» или «По делу». Я наливаю себе еще стакан воды и опираюсь на кухонный стол, глядя на экран.
Передача переключается на репортаж с места событий, и журналистка в теплой куртке, сжимая в руке микрофон, рассказывает о случившемся, сменив Рейчел Лавлок. На экране появляется фотография жертвы: Таня Бекетт не выглядит намного старше Кейти, хотя, согласно словам журналистки, ей уже исполнилось двадцать пять. Ее парень разволновался, когда Таня не вернулась домой после работы, и обратился в полицию. Под утро ее тело нашли в парке, в сотне ярдов от дома.
Может быть, дело в похмелье, а может быть, я еще не до конца проснулась, но я с минуту смотрю на фотографию на экране и только потом узнаю́ эту девушку: темные волосы, улыбка, пышная грудь. Цепочка с серебряным крестиком.
Только тогда я понимаю.
Это женщина из вчерашнего объявления.
Рука зажимала рот Келли. Она чувствовала, как ладонь давит ей на лицо, ощущала вкус пота на пальцах, скользнувших ей в рот. На нее навалилось тяжелое тело, колено раздвинуло ей ноги. Она пыталась кричать — но крик застрял в горле, наполняя грудь паникой. Келли пыталась вспомнить полицейскую подготовку — их учили, как действовать в целях самозащиты, — но сознание отказывалось повиноваться, тело будто парализовало.
Рука исчезла, но облегчение было недолгим. Чужой рот впился в ее губы поцелуем, язык протиснулся к нёбу.
Келли слышала его дыхание — тяжелое, возбужденное. И стук.
— Келли?
Опять стук.
— Келли, с тобой все в порядке?
Дверь спальни распахнулась, и давление на грудь исчезло. Она наконец-то сумела вздохнуть.
— Тебе опять приснился кошмар.
Келли едва сумела отдышаться. В комнате было темно, и только из дверного проема лился свет. Тень соседки протянулась по полу.