Хотя в палатке было совершенно темно и я не мог видеть этой улыбки, готов поспорить на что угодно, что она, действительно, улыбнулась.
Я привлёк её к себе и, сгорая от нежности, стал осыпать поцелуями. Она неумело мне отвечала. С каждым поцелуем её губы наполнялись страстью и неуёмным желанием. В ней просыпалась самка. Однако, когда ситуация пыталась выйти из-под контроля, Луиза упиралась в мою грудь руками и шептала: — Мишенька, родненький, нет…
И я послушно отстранялся, давая своему телу прийти в себя.
Поверите ли, нет, но мы лежали совершенно обнажённые, и у меня даже в мыслях не было желания причинить ей обиду.
Мы губами и руками знакомились с сокровенными тайнами наших тел. Нам было хорошо.
Незаметно подкрался рассвет, и Луиза, испуганно ойкнув, высвободилась из моих рук. С лёгким шелестом она надевала на себя предметы женского туалета, а я представлял, какие места её совершенного тела ткань обнимает в этот момент.
Закончив с одеждой, она порывисто наклонилась ко мне и, одарив на прощание лёгким поцелуем, проскользнула на свою половину.
Три дня бушевал шторм и лил дождь. Трое суток Амур показывал свой нрав. Но это были самые счастливые дни и ночи за всё время моего пребывания в девятнадцатом веке. Каждая из этих ночей не походила на другую. Это были ночи страсти и любви.
Глава 17
Кто такие ачаны и герои крепости Ачан?
Что такое судьба? Как понять все её зигзаги? Почему она в те или иные моменты жизни заставляет нас поступать так, а не иначе? До каких границ может простираться везение? Или это тоже происки Провидения, или, иначе говоря, перст судьбы? На эти вопросы я попытался дать ответ после произошедших вслед за штормом событий.
Минуло три дня нашего вынужденного сидения в ожидании, когда разгулявшаяся стихия сжалится над нами и выпустит из своего капкана. И вот под утро четвёртых суток мы были разбужены чириканьем птиц. Природа, словно уставшая женщина, выплеснула все свои негативные эмоции и успокоилась, став ласковой и умиротворённой. Наш плавучий дом вновь поймал течение Амура и устремился вниз, навстречу неизвестности. Что ожидает нас там?
Мы со Степаном, подрабатывая рулевыми вёслами, старались не отдалятся от берега. Я стоял на корме и не спеша ворочал тяжёлой рукоятью весла, искоса поглядывая в сторону постоянно перешёптывающихся и хихикающих девушек. Временами меня брала досада. Наверняка нам уже все косточки перемыли, сороки. Свежий ветер беззастенчиво трепал подолы девичьих юбок, а солнечные лучи в выгодном свете высвечивали все прелести их гибких соблазнительных форм. Хотя каждая из девушек была волнующе привлекательна и достойна пристального внимания, мой взгляд неизменно останавливался на одной. А она, словно чувствуя это, поворачивала голову в мою сторону, стараясь придать лицу серьёзное выражение. Однако её глаза говорили совершенно о другом, хорошо понятном нам обоим. Моё сердце начинало биться в два раза быстрее, а от груди к вискам поднималась тёплая волна.