— Что за посиделки? — грозно сдвинув брови, полюбопытствовала личность.
Затем, не выдержав серьёзного тона, физиономия Степана расплылась в радостной улыбке.
— Здорово ночевал, братка. А я что говорил? Самое лучшее лекарство для казака — это гарна кралечка. Она его, если заимеет такое желание, с того света вытягнет, или наоборот, загонит, — и весело рассмеялся, тиская меня в своих медвежьих объятиях.
— Тише ты, чёрт. Раздавишь. И не ори ты так, у нас здесь оперативное совещание происходит.
— Дак я что, это я от радостев. Ведь подействовало.
— Что подействовало?
— Дак тебе что Луизка ничего не обсказывала? — прищурился Степан.
— Да говори ты толком. Не тяни кота за хвост.
— Наверное, вам не до этого было, — подмигнул казак.
— Стё-па! — угрожающе протянул я.
— Дак я и говорю, — как ни в чём не бывало продолжил казак.
— Когда лихоманка тебя скрутила, холодный ты был, как та Катерина, когда у неё спирту попросишь. Я и говорю, что самоё лучшее таёжное средство — это натереть спиртом и на ночь рядом бабу горячую подложить, а лучшее двух — сразу с обоих боков. В бабе яду шибко много, и она своими телесами ни даст костлявой ни с какого боку подойти.
— Ну, ты даёшь, — только и смог вымолвить я.
— Дак это что, — ухмыльнулся Степан. — А дядька Демьян и говорит Катюхе с Луизкой: «Спасайте, девки, парня. Он за вас своих кровей не жалел, так и вы проявите милосердие». Вот так тебя девки всю ночь и грели-то, — закончил Степан.
Я вспомнил внезапное ночное смущение Луизы, когда она говорила о том, как их посылал на дежурство отец. И не сказала же, хитрюга, ничего о том, как с сестрицей меня лечили.
— Да брось заливать, Стёпа. Уж ты-то знаешь, что нас, настоящих солдат, от костлявой никакая баба не спасёт. Кроме крепкой руки да верного глаза, — перевёл я разговор в другую стезю.
Степан гордо подбоченился и лихо подкрутил ус.
— То верно, братка.
А я вдруг, ни с того ни с сего, пропел:
Только шашка казака во степи догонит,
Только шашка казака с коня собьёт…
Степан от удивления открыл рот.
— Слухай, Михайло, напой всю песню. Дюже интересно, — попросил он.
— Некогда, Стёпа. Потом напою. А сейчас у нас есть дела поважнее. — А сам подумал, что если сейчас спою шлягер Розенбаума, то потом, в будущем, певца обвинят в плагиате. Ладно, не стоит. Санёк вроде мужик неплохой. Особенно песня «Любить так любить, стрелять так стрелять».
Степан подобрался.
— А что за дела?
— Да вот наши друзья хотят осесть на хорошем месте, а я им говорю, что лучшего места, чем озеро Болонь, им не найти.
— То дело стоящее. Наши друзья не цыгане какие, чтобы своего угла не иметь, — одобрил нашу затею Степан. — А откуда тебе ведомо, что есть такое озеро и что жизнь там будет прямо-таки райской?