Возможно, стоило дать им шанс помочь ему. Бэй поерзала на подушках.
— Мама и папа были замечательными. Поначалу они не поверили, но потом приняли меня такой, какая я есть. Они не делали вид, будто ничего не происходит, а учили использовать способность во благо, — она словно не видела Шона, потерявшись в своих воспоминаниях. — Учили меня ответственности.
Ей повезло.
— Не сомневаюсь, они бы тобой гордились.
— Не знаю, — Бэй зачесала волосы назад. — Они велели никому не рассказывать, на что я способна, — у нее надломился голос. — Но в пятнадцать лет я захотела произвести впечатление на мальчика. Так меня и нашел Ливен.
И она потеряла все. Шон положил руку поверх ее ладони.
— В этом вина Ливена, не твоя. И я думаю, твои родители были бы рады узнать, что ты не продала свою способность тому, кто предложит самую высокую цену.
— Возможно. Но порой так было бы легче.
— Наверное, тяжело подростку жить в бегах.
Бэй повела плечом.
— Я выживала, как умела. Никогда нигде не задерживалась надолго и устраивалась на работу, за которую платили наличными, — горькая улыбка. — Из меня вышла отвратительная официантка.
— Надо думать.
Она шлепнула его по руке, как сделал бы некто лучший в своем деле.
— Потом я накопила достаточно денег и стала адским биржевым маклером. Теперь мне не нужно так много работать, — умная и находчивая. Его тип женщины. — Хватит обо мне, — сказала Бэй. — Что насчет командующего Шона Арчера?
Он широко развел руки в стороны.
— Что ты хочешь узнать?
— Откуда ты родом?
— Висконсин.
— Как оказался в военно-морском флоте?
— Не хотел становиться фермером. Воевать за свою страну казалось куда более геройски.
Она помолчала, теребя край наволочки, но потом резанула Шона взглядом зеленых глаз.
— Расскажешь мне о своей команде? — он вскочил на ноги и неосознанно начал вышагивать по комнате, чувствуя, как давят стены. — Прости. Мне не стоило спрашивать.
Ему не хотелось говорить о них — все равно, что срывать коросту с незажившей раны.
Начиная с похорон, Шон ни разу ни с кем не поднимал эту тему.
Но разве много почтения в том, чтобы отмахнуться от воспоминаний о друзьях и их жертве только потому, что больно произносить имена?
— Макнейл был моим лучшим другом и самым крепким сукиным сыном из всех, кого я знал, — Шон сжал свои часы.
— Ты скучаешь по нему.
— Каждый день. Он славился благородством и совершенно не умел шутить. Крис Батлер был самым молодым. Тот еще идеалист. Мы работали над избавлением его от этого, — да, было больно вспоминать времена, когда они с командой смеялись, дразнили друг друга из-за женщин, работы или жизни в целом. — Рик Санчес был техасцем с очень медленной речью. И дьявольски хорошим снайпером, — закрыв глаза, Шон позволил словам свободно течь. — Он всегда рассказывал о жене Тессе и об их троих детях. Рик был потрясающим отцом. И Лукас «Везунчик» всегда шел последним. Был надежным, как швейцарские часы, хотя предпочитал, чтобы все думали, будто он полагается исключительно на везение.