- Та-та-та, - и опять снова показал три худых пальца.
- Хорошо, мы заплатим тебе за тридцать соболей и еще раз за тридцать, пойдешь с нами?
- Я пойду, а купеза не таст потом на Амуре рыпачить и ружье, отнако, отнимет.
- Я тебе берданку дам новую и денег.
- Начальник, пертанку восьму, спасипо, больсая спасипо, а тенек не нато.
- Пойдем завтра.
- Холосо, начальник.
Я не верил в счастье! Бойцы смотрели на удэгейца, как на спасителя, спустившегося с неба. А он, поев мяса, улыбнулся и сказал:
- Моя слышал, как вы его, - он показал на медвежью шкуру, - стреляли. Его ревела: у-у-у-у.
Сетене снял свою старую котомку, вынул оттуда мягкую, уже местами облезшую козью шкуру и, отойдя от костра, расстелил ее на поляне возле сосны, что-то пробормотал про себя и лег.
Его чертеж на земле я перенес на всякий случай к себе в дневник».
Таня посмотрела на притихших ребят, на деда Торбеева и перелистнула страницу.
«Проклятый день! Опять несчастье. Погиб удэгеец Сетене. Как будто какой-то жестокий рок закрывает нам выход из тайги. Смерть неотступно преследует наш отряд.
На рассвете нас разбудил пронзительный крик Мулекова. Все вскочили на ноги. Лошади храпели. Мулеков рассказал, что в тайге раздалось какое-то хрюканье. Моя лошадь, дрожавшая с вечера, от страха вздыбила, оборвала привязь и стала метаться. Прыгнув к сосне, задними подковами ударила удэгейца. Мы бросились к нему. Голова его была разбита ударом подковы. Из ушей и рта текла кровь.
Рухнула наша надежда!
Мою лошадь мы нашли в километре от бивака. Она забилась в густой орешник и дрожала всем телом. Когда к ней попытался подойти Мулеков, она дико захрапела и вздыбила. Он едва успел увернуться от ее подков. Бойца Воробьева - подпустила без страха. «Медведь ее напугал, - сказал Мулеков, - вот и бесится, человека угробила».
У меня же сомнение стало холодить сердце. «Неужели среди нас кто-то оказался предателем?» Своими мыслями я поделился с Мулековым. По-кошачьи зевнув, он совершенно спокойно ответил, что в тайге с лошадьми такое бывает часто, от усталости ваши сомнения. Кому же охота в тайге оставаться. Меня его доводы немного успокоили.
Похоронив удэгейца, мы спешно снарядились и вышли. О том, что карту охотника я вечером перерисовал к себе в дневник, решил никому не говорить.
Вышли. Направление я взял СЛУ. Это совпадает с картой удэгейца. После обеда будем идти СГ».
- Погоди, Таня, - дед Торбеев взял свой уголек, пододвинул бересту: - Повтори буквы.
- Взял направление СЛУ, а после обеда СГ.
Торбеев отметил что-то на своей берестовой карте, положил уголек на стол.