Миф о российском «Валио», или приключения шведского сепаратора в России
Как известно, Россия – страна крупных и сверхкрупных предприятий. По уровню структурной концентрации в экономике мы превосходили США в середине 80-ых годов прошлого века в шесть раз. С того времени ситуация мало изменилась, так как развитие малого бизнеса в России главным образом только декларируется, но не слишком процветает. В результате присутствия в экономике массы крупных предприятий (одна тысяча таких предприятий вносит 80 % налогов) экономика становится всё более негибкой и нечувствительной к внешним и внутренним вызовам. Поэтому-то в чрезвычайно благоприятных условиях ажиотажных цен на нефть и притока в страну нефтедолларов экономика никак не могла эти доллары переварить. Принципиальный вопрос в нашей стране дает парадоксальный ответ: мало денег – это плохо, много денег или даже очень много – это тоже плохо или даже очень, очень плохо. Согласитесь, это полная дикость. Экономика должна с пользой ассимилировать деньги, поступающие от экспорта, наращивая рыночный потенциал, но этого, увы, не наблюдается. Деньги, обрушившиеся на наш ТЭК, нужно превращать в товар, желательно в такой, который потребляется внутри страны, но этого не происходит. Почему? Да потому, что нефтеэкспортерам не нужны никакие инвестиции в иные отрасли и сферы, и без этого объемы их реализации растут с дикой скоростью день ото дня. И не надо им ничего производить в России, они всё могут купить себе за доллары в любой стране мира. Государство, со своей стороны, не может спокойно смотреть на «заработанный» на нефти долларовый вал и придумывает различные налоговые ловушки для нефтяников. Но проблему удается решить лишь отчасти. Решить ее кардинально можно только при росте спроса на кредиты для инвестирования в реальный сектор. Но малый производственный бизнес неактивен, он задавлен свирепым административным аппаратом советского образца. И заклинания, и сетования по поводу того, что зарегистрировавшему малое предприятие надо медаль давать за доблесть (это слова Путина), практически не помогают. Малый бизнес пытается прятаться от государства по ларькам, а государство пытается прихлопнуть ларьки большущей мухобойкой из милицейских или полицейских погон. А ведь когдато всё было в стране совсем иначе.
Так, в далеком 1900 году шведская фирма «Альфа Лаваль» наладила в России производство и продажу молочных сепараторов. Производительность труда при переработке молока подскочила в 50 раз. Оказалось, что примитивный сепаратор с ручным приводом способен переработать за день молоко от 150–200 коров. У обычного сельского хозяина коров было на дворе не более десятка. Да и те были не слишком продуктивные: больше навоза, чем молока. Из-за навоза и заводили, чтобы было чем удобрять тощую, неплодородную северорусскую землицу. Сепаратор из Швеции справился с удоем этих десяти хозяйских коров за полчаса. А что дальше? Помыть и поставить под божницу? Но за сепаратор ведь большие деньги уплачены. Пришлось мужику звать на помощь соседских буренок. Результат – появился первый маслодельческий кооператив на основе этого сепаратора. В Вологодской губернии в 1902 году был всего 1 кооператив, а в 1912-м их уже стало 156. Если бы процесс продолжался такими же темпами, то к сегодняшнему дню на Вологодчине и вокруг могло бы быть 10 миллионов коров (ведь в Голландии с территорией 40 тысяч квадратных километров, почему-то может жить 4 миллиона коров, а здесь территория губернии в разы больше). Исчисленные коровы давали бы около 60 миллиардов литров молока в год, а это три миллиарда килограммов сливочного масла. Выручка при продаже такого количества масла даже при умеренных ценах составила бы 180 миллиардов рублей. Если обоснованно предположить, что примерно одна треть выручки уходила бы в налоги, а Бюджетный кодекс не потерял бы, благодаря стараниям Путина, статью № 48, предписывавшую делить налоговые доходы поровну между федеральным и региональными консолидированными бюджетами, то в бюджет государства только по сливочному маслу пришло бы 30–40 миллиардов рублей, и еще столько же получал бы региональный вологодский бюджет. Вот вам и замена «череповецкого монстра».