– Зачем? Я хотела убить его снова, идиотка! – хрипло сказала госпожа Граух. – Насовсем, окончательно!
Я достала пачку денег, полученную в качестве аванса, и уронила на стол.
– Прощайте, Елена. Я больше не стану вам помогать.
Граух вдруг вцепилась мне в руку с неженской силой:
– Найдите его! Верните! Я заплачу вам! Я все отдам! Хотите, перепишу на вас это кафе? Вы стане жить в Венеции, разбогатеете… Все, что мне нужно, – это пять минут наедине с этим мерзавцем!
Я освободила руку.
– Не говорите глупостей, Елена. Успокойтесь. Я не стану отбирать у вас кафе. К тому же жить в Венеции я не соглашусь ни за какие миллионы. Мне не нравится этот город. Сюда надо приезжать – на день, два, три. А жить… Жить я поеду к себе в Тарасов. Прощайте. И не ищите больше вашего мужа. Ничего, кроме неприятностей, из этой затеи не выйдет.
Я вышла из кафе и вдохнула пахнущий морем воздух. От этого дела у меня ощущение паутины на лице и руках. Хорошо, что я не привела бедного Искейпа в кафе! Еще минута – и кто знает, чем бы это кончилось…
Значит, не я одна вижу на улицах умерших людей. Вот и Елена Граух видела призрак своего мужа. А мне явился бедный Джон Китс. Скорее всего, я просто обозналась. Этот бесконечный поток незнакомых лиц перед глазами кого хочешь сведет с ума…
Как только я это подумала, я увидела еще одного персонажа этого безумного карнавала. В «Миранду» вошел Сэмюэль Кольридж – тот, с кем я безуспешно пыталась поговорить этим утром. Маленький чернявый парень обнимал за плечи какую-то девицу. Был еще слишком ранний час для того, чтобы водить в отель шлюх. Что ему нужно в моей «Миранде»?!
Из всей компании романтиков Кольридж остался у меня последним подозреваемым. Не потому, что выглядел подозрительнее прочих, а просто потому, что в невиновности остальных я уже убедилась. Так, Охотникова, соберись! Да, разговор с Еленой Граух выбил тебя из равновесия, но жизнь романтиков по-прежнему в опасности! Итак, что я знаю об этом парне? Мерзкий характер, насмешлив. Любит отпускать рискованные шутки. Судя по всему, не относится серьезно ни к чему на свете, включая смерть друзей. Настоящее имя – Кирилл Тихонов, сын богатой матери, этакой столичной бизнесвумен. Достаточно богат, чтобы жить в Венеции сколько захочется. Вполне может позволить себе взять в аренду палаццо Дельфино после смерти Шелли. В ночь гибели Китса я его толком не видела. Он мог быть тем, кто прятался на памятнике Гарибальди. Не знаю, умеет ли он стрелять. Мне кажется, он близорук, но вполне может носить линзы.
Что ж, в личности господина Тихонова ничего особенно угрожающего я не нахожу. Но вот его персонаж – тот, чье имя он выбрал себе в качестве псевдонима, – куда более многообещающая личность. Сэмюэль Тэйлор Кольридж. Неуравновешенный, отличавшийся крайним непостоянством, настоящий Кольридж, кажется, увлекался опиумом. Не так давно, собирая материл о романтиках, я познакомилась с творчеством этого поэта. И кое-что кажется мне пугающим.