Рикартиат обошел город стороной, углубившись в тихую тень деревьев. Голые ветки постукивали друг о друга, мелкие верткие пичужки носились туда-сюда. Под сапогами скрипел снег. В четырех выстрелах от Шьенэта он кончился, старые дубы шатром сомкнулись над головой. Парень пошел по опавшим листьям, а затем пересек невидимую границу, где брала начало голубая трава. Упругие стебли вне зависимости от погоды тянулись вверх, а среди них проглядывали круглые красные цветы.
Избушка — вот, пожалуй, подходящее слово для обители Нимтайори, — прижималась к березе. Сквозь соломенную крышу проросли грибы, окна затянул слой грязи, дверь покосилась, а на стенах ржавел лишайник. Рядом валялась колода с воткнутым в нее топором. Дров Рикартиат не заметил.
Встав у низенького порога, он постучал. С опаской, потому что так советовал Макахит. Упоминал о скверном характере Нимтайори, о его привычке бросаться ядовитыми улитками. Но на свет вышел не какой-нибудь безумец, а вполне себе нормальный парень с миндалевидными зелеными глазами, черными, будто смола, волосами и горбинкой на воспаленном носу.
— Добрый вечер, — поздоровался он. — Вы кто?
— Меня зовут Мреть, — улыбнулся Рикартиат. — Я хочу купить яд.
Травник посмотрел на него оценивающе. Сделал выводы, попятился, освобождая проход, и сказал:
— Есть варианты. Замедленного действия, мгновенного действия, без вкуса и запаха, замаскированные под вино и специальные — для оружия.
— Специальные подойдут, — ответил менестрель.
Внутри избушка Нимтайори была устроена лучше, чем снаружи. Восемь полок, забитых флягами, баночками, флаконами и — жуть какая — пробирками, просторная кровать, котелок на стальной треноге. Старое кресло, где, свесив лапы, лежал волк. Его взгляд был застывшим и неживым. Но, когда травник проскользнул рядом, животное повело ушами.
— А…а…апчхи! — согнулся пополам Нимтайори. — Пчхи… господи… некоторые зелья плохо на меня влияют. Прошу извинить.
— Хороший нюх? — полюбопытствовал Мреть.
— Вроде того. — Травник подхватил один из флаконов, поднес к пламени дешевой свечи. Мутная зеленая жидкость обнажила крохотные серые хлопья. Они были похожи на снег и пепел одновременно. — С вас восемьдесят девять монет. Серебром.
— Ничего себе, — удивился Рикартиат.
Лесной отшельник нахмурился.
— Я думал, в Шьенэте знают мои расценки. Яд превосходный. Ни одного лишнего элемента. Травы свежие. Порошок из клыков выверны я готовил сам. Потратил на это день, израсходовал много сил. Сброшу хоть пару монет — перестану себя уважать. Либо вы покупаете так, либо уходите и забываете путь в мой дом.