По крайней мере, тот Альтвиг, что сидел на осине. А тот, что застыл под ней, желал обратного. Не тратить драгоценное время, пока Гитак еще жив, и спасти его любой ценой. Но время назад не возвращается. Даже в воспоминаниях. Даже в таких ярких, как эти.
— Хватит, Эстель, — негромко сказал он.
Но демон ему, разумеется, не ответил.
Выбраться инквизитор не мог. Ангельское волшебство бесполезно. Из ловушки собственного разума просто так не выйдешь. Значит, лекарь все еще жив и все еще сражается. Любопытно, с кем? С Рикартиатом? Судя по тому, что парень успел увидеть — ребра менестреля сломаны. Да и как совладать с шэльрэ, превосходящим тебя раза в три-четыре? Энергетический потенциал демонов огромен, его придется исчерпывать больше суток. Вряд ли Мреть выдержит. С его-то телом… удивительно, как это он сразу сознания не потерял.
— Неужели ты боишься? — попробовал уязвить Эстеля Альтвиг. — Боишься выступить против троицы?
Не сработало. Видно, инквизитору предлагалось искать других дураков.
Картина вновь изменилась, погрузила парня в туман и выпустила в открытом поле. Заброшенном, разнотравном. Гитак и его ученик носились по кругу, перебрасываясь заклятиями. Ребенку нравились копья чистого света, а мужчина бросался ножами тьмы. Сталкиваясь, две противоположные сущности выжигали друг друга и исчезали, осыпав людей искрами. Маленький Альтвиг смеялся каждый раз, когда это происходило.
— Хорошо, — сказал, наконец, Гитак. — Очень хорошо. Но я тебя жалею. Что будет, если ты встретишь настоящего врага-заклинателя, а с духами совладать не сможешь? Им твой свет нипочем. Чтобы уничтожить существо Безмирья, нужна тьма.
— И где ее взять в моем волшебстве? — изумился мальчик.
— Взять неоткуда, ты прав, — согласился мужчина. — Но можно создать. Дай мне кусок энергии, пожалуйста.
Ученик сложил ладони. Затем развел их, бросил учителю комок белого огня. Тот ловко поймал, не обжегшись, и велел:
— Смотри внимательно. Сперва ломается девятый поток, потом — шестнадцатый: они оба олицетворяют свет. Вот… пламя темнеет. — Он показал все тот же комок, теперь — бледно-голубой. Альтвиг кивнул, по его щеке с виска прокатилась капля пота. Синие глаза помутнели, но Гитак был слишком увлечен демонстрацией и ничего не заметил.
Он перенаправил сломанные потоки и замкнул их в круг, заставив чистоту энергии проходить сквозь себя бесконечно часто.
— …и так, повторяясь и пачкаясь, она становится мраком. Сначала это требует времени. Нужен опыт, мы с тобой изрядно повозимся. Тут важно…
Заклинатель осекся, потому что ребенок молча, лицом в траву, упал. Его кошачьи уши поникли, а пальцы странно дрожали. Гитак растерянно поглядел на тьму, созданную из света, и выбросил ее прочь. Опустился на колени рядом с маленьким Альтвигом, в то время как взрослый недовольно поморщился. В детстве он не замечал беспечности заклинателя, и сейчас та легкость, с какой тот избавился от свободного заклинания, тем самым, возможно, породив нечисть, уязвила парня.