— Вот так поговоришь с вами, — хмыкнул инфист, — и не поверишь, что вы — верующий человек. Скорее… просто работаете на верующих.
Альтвиг постучал пальцем по кружке. Киямикира был прав. Он просто работал на верующих, смиряя свои сомнения. А сомнений, между тем, хватало — и по поводу Богов, и по поводу правильности методов. То есть да, опасных еретиков надо сжигать — но только опасных, убедившись в их вине и тяге к чернокнижничеству.
— Вы давно знакомы с Рикартиатом? — спросил он, уходя от ответа.
— Давно, — кивнул инфист.
— И… э-э… кто он, по-вашему, такой?
— Менестрель. — Киямикира улыбнулся. — Расчетливый, циничный, иногда — жестокий. Поразительно верный. Нормальный, словом. Да, у него есть темные стороны, но если вы скажете, что бывают абсолютно чистые люди, я буду долго смеяться вам в лицо.
— Отчего же? Не скажу. — Альтвиг покачал головой. — Люди подвержены постоянному соблазну. Что тревожит Рикартиата?
— Вы.
— Я?
Инфист поправил упавшую на глаза прядь. Его зрачки придерживались круглой формы, но порой расползались по радужкам, образуя круги. Это зрелище, с одной стороны, отталкивало, а с другой — завораживало.
— Большинство своих стихов Рик написал потому, что ему не хватало вас. Все считают его переводчиком чужих песен. Когда он исполняет собственные, людям становится жутковато.
— Смерть мало кого прельщает, — произнес Альтвиг. — История Рикартиата известна вам полностью?
— Конечно. А вам?
— Нет. Он не стал посвящать меня в детали.
— И вы хотите, чтобы это сделал я? — уточнил Киямикира. — Что ж, запросто. Рик был духом-хранителем Безмирья. Ему не раз доставалось от тамошних низших вампиров, и однажды он понял, что больше не хочет быть мальчиком для битья. Решил сбежать во внешний, живой, мир. Стать человеком. Быть может, он забыл бы об этом и успокоился, но счастливый случай свел его с вами. Вы были драконьей душой. Драконьи души сильны, как черти, и способны не то, что пересечь границу Безмирья, а и разнести его целиком. Вместе вы почти выбрались, но в последний момент взбунтовались другие духи-хранители. Защитив Рикартиата, вы сами были смертельно ранены и погибли у него на руках, у края живого мира. Он вас похоронил. Это все.
— Благодарю, — задумчиво сказал Альтвиг.
— Не за что.
Киямикира подозвал разносчицу, попросил принести еще вина. Девушка подхватила кружки и унеслась, словно вихрь. Посетителей было много. Корчма полнилась гулом голосов. Люди, несколько гномов, одинокая женская фигурка в черном плаще. Внимание инквизитора привлек рыжий голубоглазый парень, увлеченно жующий хлеб. Метка, оставленная колдовством, выглядывала из его сущности любопытной кошкой.