Альтвиг лениво потянулся и собрался забыть о рыжем, когда тот перехватил его взгляд. Парню показалось, что из испещренных трещинами голубых пятен на него взглянула бездна. Он вздрогнул, а еретик улыбнулся, обнажив изящные белые клыки.
Дитя племени наровертов? Здесь, в форте?! Инквизитор повернулся к инфисту, намереваясь спросить, как часто он видит вампиров. Киямикира лишь поднял брови:
— Вообще не вижу. А что?
Альтвиг указал на рыжего… на место, где он совсем недавно сидел. Теперь там остался лишь одинокий стул. И, если присмотреться, веселая россыпь крошек.
* * *
Вернувшись домой, инквизитор прошмыгнул в свою комнату и запер дверь. На кровати обнаружилась серая полосатая кошка, но выгонять ее было лень. К тому же животное дремало.
Форт Шатлен укрывался сумерками, словно одеялом. Парень устало смотрел в окно, перебирая в памяти события прошедшего дня. Киямикира проводил его до памятника, показал Фонтанную площадь и полуразрушенный театр. Там собирались люди из низших слоев общества. Кто-то — чтобы отвлечься, а кто-то — чтобы выступить. Альтвиг не понимал, что за смысл кроется в фальшивом подражании чужому сюжету. Хотя, может, людям просто надоела собственная жизнь.
Парень лег и уставился на паутину в углу. Хорошо, что ее никто не смахнул. В спальне, и без того пустоватой, стало бы совсем тоскливо.
Семейство остроухих собралось в кухне. Госпожа Эльтари и господин Кольтэ спорили, не обращая внимания на дочь. Та ехидно посмеивалась, утверждая, что оба правы.
Интересно, чем занят Рикартиат? Вниз он не спускался, завтрак, обед и ужин пропустил. Альтвиг прислушался, но сквозь тишину верхнего яруса не пробивалось ни единого звука. Спит? Илаурэн говорила, будто зимой менестрель слабеет и предпочитает отдыхать. Были случаи, когда он несколько недель проводил во сне.
«Большинство своих стихов Рик написал потому, что ему не хватало вас», — сказал Киямикира. Как узнать, прав ли он? Долго ли Альтвиг и Рикартиат были знакомы? Что из себя представляли дух-хранитель и драконья душа? Так много вопросов… и так мало ответов. Неужели смерть — и последовавшее за ней возрождение — так прочно отшибают память? Можно ли ее вернуть? Сейчас инквизитор согласился бы отдать что угодно, лишь бы вспомнить, что происходило за границей живой земли.
«А вдруг тебя обманывают?» — прогремел в голове голос отца Еннете. Парень скривился. Этот фрагмент прошлого и сделанный вывод — безоговорочное доверие вредит в первую очередь тебе, — не подходили под ситуацию с Мретью. Детали одной картины легко складывались. Да и менестрель не просил Альтвига поверить. Ему было все равно. Он знал, что не ошибается.