Рикартиат растерялся:
— Нет. То есть собирались мы там, но людей никаких не видели. Разве что отцов Еннете, Риге и Ольто за них считать, а потом добавить тех, что привели какую-то тварь из преисподней. Жаль, что я не успел ее изучить. Ишет с Виктором ловко всех разогнали.
Альтвиг вздохнул, втянул друга в коридор и почесал ухо:
— Я волновался. Мне сообщали о необходимости прийти в цитадель, связаться с эльфом-проводником и через Малахитовые Леса нырнуть к вам, но я притворился, что не заметил.
— Молодец, — похвалил его менестрель. — Что? Опять рога?
— Да нет. Просто от тебя так и несет кровью. А еще — темной магией, — пояснил парень. — Ты в порядке?
— Ага. Встретил по пути демона, он избавил меня от лишних проблем. Интересный тип, надо бы узнать, что за… — Рикартиат осекся. — Н-да… ну я и тупица…
Альтвиг насторожился еще на слове «демон»:
— В чем дело?
— Будем считать, что ни в чем, — рассеянно отозвался Мреть. — Извини, я устал. Хочется отдохнуть. Не обидишься?
— Хорошо, — кивнул инквизитор. — Приятных сновидений. Я пока схожу в храм, проверю, все ли нормально. Погода мерзкая.
— Удачи.
Они разошлись, обменявшись рукопожатием. Рикартиат поднялся в свою спальню, опустился на кровать и задумался. Ненадолго. Беготня по Цитадели, короткая схватка с инквизицией, падение, гибель Кейлы, пропажа Хастрайна… все слилось в один пульсирующий комок тьмы, сморивший парня в считаные секунды.
Ему снился дворец — белый, изящный, состоящий из тысяч и тысяч костей. Ребра, позвонки, фаланги пальцев и черепа создавали стены, проемы окон, арки многочисленных входов. Высоко вверху виднелись балконы, башенные зубцы и острые шпили.
Центральный вход — колоссальная лестница, по обе стороны от которой росли черешни, — был занят. Там, на перилах, свесив ноги вниз и глядя на маленькие цветы, сидел беловолосый эльф с мерцающими бирюзовыми глазами. Он не обратил на гостя внимания, словно того не существовало.
Рикартиат, чувствуя, как колотится в груди сердце, поднялся в холл. С потолка свисала костяная люстра, утыканная свечами, в окна пробивался тусклый серебряный свет. В дальнем углу, занимая огромную дыру посреди пола, росло дерево. Оно излучало мягкое сияние. Одна из веток была сломана, и алые капли крови падали, падали, падали к ногам нароверта, застывшего у корней. Рыжий, худой и бескрылый, он тоже проигнорировал менестреля. Но тот и так знал, кто перед ним.
— Я тебя ненавижу, — дрожащим голосом заявил он. — Ненавижу! Почему сволочь вроде тебя живет, а Альтвиг — нет? Почему на границе сущего погиб он, а не ты?!