— Потому что вы — не мое творение, — ответил вампир. — Я не создавал вас. Вы принадлежите другому, более жестокому существу. Он написал сюжет. Распределил роли. Нуждался в сцене. Понимаешь меня?
— Нет! — воскликнул Рикартиат. — Какого черта ты позволяешь издеваться над живыми людьми? Ты вообще знаешь, что такое боль?!
— Знаю, — согласился рыжий. — Уходи, пожалуйста. Я устал.
— Значит, ты не расскажешь, за что…
— За что вы должны страдать?
Менестрель мрачно промолчал.
— Духи Безмирья не приспособлены для мира людей. Вы — чужаки, странники, скитальцы. Обладаете вечностью, но не имеете права на ее лик. Я не собирался вступать в игру. Не хотел. Понимал, что принесу смерть. Но ваш хозяин втайне показал вам выход, объяснил, что вы не обязаны оставаться во мраке Грани. Когда я опомнился и велел ему прекратить, было поздно. Альтвиг умер. А ты, оставшись в живых, убрался так далеко, что догонять тебя и возвращать не имело смысла. Прости. Моя ошибка.
— Он воскреснет? — голос Рикартиата сорвался. — Возродится? Драконьи души всегда возрождаются. Он…
— Полагаю, да.
Дерево отдалилось, вампирья фигура дрогнула. Менестрель поднял руку, надеясь остановиться, но не успел. Белый дворец исчез, растворился в сплошном тумане, и вокруг загорелись янтарные пятна — взгляды хранителей. Сообразив, что пребывает в обличье духа, парень метнулся в сторону — и застыл, ведь совсем рядом на части рвали дракона. Черного, крупного, с красными прожилками по телу дракона. Куски плоти растворялись в зыбкой поверхности, вой то усиливался, то затихал. Хранители пришли в движение, закружились в танце, и крылатый ящер начал меняться. Сжался до размеров высокого человека, посветлел, распахнул синие глаза. Только в груди, скалясь обломками костей, зияла рваная рана.
Покачиваясь, Альтвиг встал, вспыхнул угольями ангельского волшебства. Рикартиат почувствовал, что тоже обрел тело — слабое и хрупкое. Однако, не жалея его, бросился на помощь другу — и тот рухнул прямо в его объятия, слушал мольбы не умирать, волочился следом, оставляя на земле Безмирья алую полосу.
— Пожалуйста, живи, — бормотал менестрель. — Пожалуйста, живи. Пожалуйста… — он сбился, застигнутый врасплох. Мир бесплотных сущностей преломился, пропал, показал границу — небольшой кусочек другого, живого, мира. — Альтвиг, — дрожащим голосом позвал Мреть. — Альтвиг, смотри. Это и есть солнце? А вон там — небо? Смотри, какое оно яркое! Альтвиг?
Рикартиат опустил голову — и наткнулся на мертвый, ничего не выражающий взгляд.
— Альтвиг, — всхлипнул он. — Пожалуйста, вернись. Ты не можешь оставить меня сейчас. Я…