– Ребята, бросайте лопаты! Благодетели мои, в штыки, за мной, – прокричал он.
– Казаки! Бей им во фланг! – И повел их на разъяренных французов, уже повернувших в наш тыл орудия батареи. Завязалась отчаянная рукопашная схватка. Наскок казаков заставил французов опешить, а тут на помощь севцам подоспели остатки батальона полтавцев. Когда ворвавшиеся французы были разбиты, из 138 человек в роте Севского полка осталось в живых только 33 человека. Штурм был блистательно отбит по всему фронту. Но положение крепости становилось с каждым днем все более критическим. На каждый наш выстрел противник отвечал тремя. Силы защитников таяли. Дивизии по численности равнялись полкам, полки сводились в батальоны. Лишь ценой нечеловеческих усилий удавалось по ночам исправлять повреждения от непрерывных бомбардировок. 8 июня был ранен Тотлебен, а 28 июня на Малаховой кургане был убит Нахимов. Обстоятельства смерти Нахимова поистине трагичны. Офицеры упрашивали его сойти с кургана, особенно сильно в тот день обстреливающегося.
– Не всякая пуля в лоб, – ответил им Нахимов, и это были его последние слова. В следующую секунду он был убит, и как раз пулей в лоб.
Горчаков сознавал, что дни Севастополя сочтены и дальнейшее отстаивание полуразрушенной твердыни влечет лишь бесполезные потери. Но он не обладал моральным авторитетом Кутузова, пожертвовавшего Москвой, и не смог сохранить для армии те 42 тысячи севастопольцев, что обагрили своей кровью развалины своих бастионов в июле-августе 1855 г.
В июне к Севастополю подошли подкрепления. Прибывшие из Петербурга генералы Бутурлин и барон Вревский убедили Горчакова дать полевое сражение.
4 августа сражение состоялось и закончилось нашим поражением. Наш урон составил: 8 генералов, 260 офицеров и 8 тысяч нижних чинов. У союзников погибло 1818 человек.
На следующее утро, 5 августа, загремела канонада пятого усиленного бомбардирования, длившаяся четыре дня, стоившая защитникам четырех тысяч человек и причинившая большой ущерб крепости. Горчаков и Остен-Сакен стали принимать меры по эвакуации, распорядившись о сооружении плавучего моста через бухту на Северную сторону А учащенный артиллерийский обстрел продолжался еще пятнадцать дней, унося ежедневно по 500–700 севастопольцев.
Обескровленный гарнизон был не в состоянии исправлять повреждения, силы его падали. К 20 августа французы находились в 60 шагах от Малахова кургана, англичане – в 200 шагах от III бастиона. Пылкий Пелисье решил нанести изнемогающей крепости последний удар.
На рассвете 24 августа открылся трехдневный огненный ад шестого усиленного бомбардирования. Неприятель выпустил за эти дни 150 тысяч снарядов (наши батареи – 50 тысяч). Севастопольцы потеряли за три дня 8 тысяч человек, батареи Малахова кургана и II бастиона вынуждены были замолчать. Держаться дальше в этих развалинах было немыслимо и без штурма.