Кроме того, Додо захочет узнать, кто еще, кроме него самого, положил глаз на сейф Готье. Остается непонятным, по чьей «наводке» действовал этот отморозок. Что, если сейф ему «заказали» спецслужбы?
Егор подумал и покачал головой — нет. Парень слишком сильно наследил, и его не оставили бы в живых. А он жив и, судя по всему, неплохо себя чувствует. Значит, их пути пересеклись случайно. Скорей всего, в сейфе, помимо документов, лежали и драгоценности четы Готье. А документы Додо прихватил попутно. Теперь, небось, рассчитывает сбыть их подороже. А если так — значит, этот мерзавец обязательно придет к Ахмеду.
Егор снова взялся за вилку.
Через минуту к столику подошла Жанна. Выглядела она плохо. Взглянув на бледное лицо девушки, Егор заботливо поинтересовался:
— Как все прошло?
Жанна села за стол, взглянула Егору в глаза и с ненавистью проговорила:
— Кремнев, вы негодяй.
— Вы мне об этом уже говорили, — кивнул Егор.
Девушка с отвращением посмотрела на тарелку, затем взяла бокал и залпом выпила вино. Поставила бокал на стол и снова взглянула на Кремнева.
— Слышали такую поговорку — «не кричи «волки»? — осведомилась она. — Так вот, в следующий раз — когда вы снова предложите мне дружбу — я вам не поверю. Даже если вы будете говорить искренне.
— Не верьте, — пожал плечами Кремнев.
— Если вы не поняли, это значит, что мы с вами никогда не помиримся, — холодно проговорила Жанна.
— Меня это устраивает, — заявил Егор и отправил в рот еще один кусочек жареного мяса. — Рано или поздно… — проговорил он с набитом ртом, — …вы поймете, что ошиблись профессией. И тогда вы скажете мне спасибо.
— За что?
— За то, что я открыл вам глаза.
— Это ваше мнение, — сухо сказала Жанна.
— Когда вы поумнеете, оно станет и вашим, — заверил ее Кремнев.
Жанна подняла руку и посмотрела на часики.
— Нам пора, — сказала она.
— Вы правы, — кивнул Егор. — Вы будете доедать?
Жанна смерила его уничижительным взглядом.
— Дать бы вам по физиономии, — мечтательно сказала она.
Егор покачал головой:
— Нельзя. Вы привлечете внимание, а внимание нам ни к чему. Так что, терпите. — Он взял салфетку, вытер руки, смял салфетку и бросил ее в пепельницу. — Вот теперь нам действительно пора. Garson! Check, please![1]