Отпуск подходил к концу, но Егор не чувствовал по этому поводу печали. Он здорово соскучился по работе.
Развернув газету, Кремнев принялся скользить взглядом по заголовкам. Французский язык он знал не слишком хорошо, но этих знаний хватало, чтобы понять содержание статей, в самых общих чертах, конечно.
На пятой странице он нашел то, что искал. Статья была довольно большая. Заголовок гласил — «РАЗОБЛАЧЕНИЕ!» А под заголовком была помещена фотография моложавого светловолосого мужчины лет сорока пяти. Звали мужчину Виктор Соркин.
В статье писали, что следственные органы России наконец-то раздобыли информацию, которая способна упечь одного из самых богатых и влиятельных людей страны за решетку. Там писали о том, что Соркин пытался совершить в России государственный переворот. О том, что он путем различных махинаций присвоил себе более трех миллиардов долларов из российской казны. О том, что сейчас он содержится под стражей в следственном изоляторе тюрьмы «Матросская тишина».
В заключение статьи приводились слова Генерального прокурора России, который заявил буквально следующее: «Благодаря новым доказательством у следствия есть все основания полагать, что справедливость наконец-то восторжествует, и преступник сядет за решетку всерьез и надолго».
Егор отложил газету, потянулся за сигаретами и слегка поморщился от боли. Рана в плече затянулась, но при резких движениях еще давала о себе знать.
Егор закурил и посмотрел сквозь облако дыма на металлический кейс, стоящий у кресла. Вмятин от пуль на нем уже не было — спасибо ребятам из технического отдела.
Егор протянул руку и легонько похлопал кейс по металлическому боку, как старого друга.
Затем откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Через несколько минут он почти задремал, но тут в дверь постучали. Кремнев открыл глаза, поднялся с кресла и прошел к двери.
Открывать Егор не спешил. Он встал сбоку от двери и прижался спиной к стене. В руке его, откуда ни возьмись, появился небольшой карманный пистолет.
— Кто там? — спросил Егор по-французски.
— Это коридорный, — отозвался из-за двери молодой голос. — Извините, месье Кремнев, вам просили передать записку!
Егор, держа пистолет наготове, повернул ручку замка, слегка приоткрыл дверь, но, увидев в щель робкое лицо коридорного, позволил себе расслабиться.
— От кого записка? — поинтересовался Кремнев, принимая сложенный вдвое листок.
— От какой-то женщины. Она не назвала своего имени.
— Хорошо. Спасибо.
Закрыв за коридорным дверь, Егор развернул записку. На листке знакомым беглым почерком было написано несколько строк. Егор пробежал по ним взглядом. Его лицо за эту пару секунд сменило растерянное выражение на недоверчивое, а недоверчивое — на счастливое. В записке было написано следующее: