— Не советую, — сказал он. — Я не догоню, так пуля догонит.
Шеринг взглянул на Егора острым недобрым взглядом.
— Вы же говорили, что будете сдувать с меня пылинки, — напомнил он.
— Говорил, — кивнул Кремнев. — Но мне ведь без разницы — с живого сдувать или с мертвого.
Грузовик проехал мимо камней. Шеринг проводил его грустным взглядом.
— Хотя после всего, что я о тебе узнал, правильней было бы — с мертвого, — угрюмо проговорил Егор. — Ладно. Хватит сачковать, пора работать.
— Я пойду с вами лишь при-одном условии, — заявил вдруг Шеринг.
Егор усмехнулся:
— И что это за условие?
— Вы больше не будете меня связывать и совать мне в рот эту дрянь! Про багажник я уже не говорю!
— Принимается, — кивнул Кремнев. — Но если будешь орать — изобью до полусмерти. Согласен с таким раскладом?
Шеринг подумал и кивнул:
— Пожалуй, это справедливо.
* * *
Генерал Зубов выслушал доклад своего заместителя с каменным лицом. После того как полковник Уколов замолчал, генерал встал с кресла и медленно подошел к окну. Внешне он был спокоен, но Уколов, хорошо знавший своего шефа, понимал, что в душе генерала все клокочет от ярости.
Он смотрел на затылок Зубова и хмурился, ожидая взрыва. Секунды тянулись томительно, а взрыва все не было. Уколов перевел взгляд на лакированные носки своих туфель и нахмурился еще больше.
Зубов долго молчал, глядя на залитое дождем стекло. Затем медленно повернулся и сухо спросил:
— Ну, и где они сейчас?
Полковник Уколов вытянулся в струнку и доложил официальным голосом:
— Этого Кремнев не сказал. Он заявил, что больше никому не верит и дальше будет действовать но своему усмотрению.
— И все?
— И все, — кивнул полковник.
— Что ты обо всем этом думаешь?
— Дело темное. Кремнев считает, что группу захвата подставили. Мне показалось, что он в ярости.
Зубов скрипнул зубами.
— Час от часу не легче. Мне с этим идти на доклад к Старику?
Полковник подумал секунду и доложил:
— Дмитрий Алексеевич, есть еще резервный план. Я дал Кремневу телефон Солодова.
Зубов пристально посмотрел на своего заместителя и усмехнулся.
— А если он «по своему усмотрению» не захочет звонить Солодову? Что тогда?
— Он позвонит, — уверенно сказал полковник. — Ему просто некуда деваться.
— Гм… — Зубов нахмурился и задумчиво потер пальцами тяжелый подбородок. — Что ж, дай-то Бог…
* * *
Полковник Уколов шел по асфальтовой дорожке к автостоянке, не глядя по сторонам. На его смуглом лбу обозначилась забота, брови задумчиво сошлись на переносице. Он был одет в дорогой, с иголочки, серый костюм, аккуратно причесан и гладко выбрит.